До последнего, отказываясь от предложения стать почётным участником категорийного похода, я и не подозревал, насколько сильно это путешествие изменит мои представления о пешеходном туризме. Ребята, с рюкзаками на плечах, протопали вместе, не одну сотню километров, а я в их отряде, был свежей кровью. Согласно маршрутному листу, группа в составе семи человек: Петра, Сергея, Романа, Любы, Светланы, руководителя – Михаила и меня, должна была пройти маршрутом – из точки А в точку Б, за семь дней. Соблюдение временного лимита, было обязательным условием присвоения походу нужной категории, поэтому, вальяжной прогулки не предвиделось.

К отправному пункту мы целую ночь ехали на поезде. Хоть подобное и не приветствуется перед квалификационными мероприятиями, за ужином, нами было употреблено излишнее количество спиртного. Поднятый градус, накалил температуру в купе и на всех, включая девочек, резко стало минимум одежды. Надо сказать, что Любу, как и Свету, трудно было назвать красавицами. У обеих подруг довольно грубые черты лица, обе ширококостные, дебелые кобылицы. Из явных плюсов, разве что, – у Любы – большая сердцеподобная задница и маленькие сиськи со стоячими сосками, пробивающимися через, надетую на голое тело, майку, а у Светки – буфера пятого размера. Именно на них я пялился всю дорогу, пока состав качало со стороны в сторону.

С раннего утра мы выдвинулись в горы и за первые полдня пути, набрали приличную высоту. Прибыв на место первой стоянки задолго дотемна, все стали готовиться к ночлегу. Каждый нашел себе занятие, – кто-то ставил палатки, я собирал дрова, другие приносили воду с источника, разводили костер, готовили ужин и только Пётр филонил. Перекусив и немного посидев у огня, все отправились спать, по команде Михаила. Сёрега с Романом действовали мне на нервы бубнижем, доносившимся с их палатки. Рядом со мной, храпел Петя. В трехместном вигваме, между телесами Любы и Светы, на правах руководителя группы, неплохо устроился Миша, которому я, из-за этого, откровенно завидовал.

Не могу точно сказать время, но где-то посреди ночи, когда все утихли, я услышал какую-то возню. Непонятно, откуда доносились звуки, но природа их мне сразу стала понятной. Такую мелодию мог сыграть только один инструмент – «кожаный тромбон». Мою голову, одно за другим, начали посещать предположения. Версия, по которой, я чего-то не знал о Сергее с Ромой, была отброшена напрочь. Вопрос стоял иным образом – Люба, или Света, а может обе? Я прислушивался и представлял себе картину, в которой Михаил лежит на спине, в расстегнутом спальнике, а девочки делают ему минет в два ротика. Если бы не храп моего соседа по палатке, я бы растворился в своих фантазиях, но создаваемые Петей, шумовые помехи, обламывали моё воображение.

Наутро мы опять двинулись в путь. В горах передо мной открылись невиданной красоты пейзажи. Так, как я шел замыкающим, то имел возможность, не стесняясь, поглядывать на Любину и Светину крепкие, мясистые задницы. У одной жопа была одета в разноцветные лосины, а на другой были короткие джинсовые шорты. Преимуществом такого ракурса было и то, что их «кирпичные фасады» не портили впечатления.

На вторую ночевку, наша банда разбилась лагерем возле высокогорного озера. Зеркально чистая, студеная вода, не располагала меня к купанию. Я сидел на берегу и наблюдал, как все остальные принимают водные процедуры. Пётр со Светланой устроили соревнование по заплыву на скорость к середине водоема, а Серёга, Рома и Люба дурачились, брызгая в лицо друг другу. В запале игры, парни схватили Любу и начали тащить на глубину. Та кричала, отбивалась от них ногами, но при этом, ржала как лошадь. Не знаю, случайно ли так получилось, или это было преднамеренное действие, но Серёга, в ходе игры, спустил Любин лифчик на уровень её живота и полностью оголил миниатюрную, посиневшую от холода Любину грудь. Я едва не запрыгнул одетым в воду. Примечательно, что Люба ни разу не смутилась. Посветив своими прелестями минуту, она, как ни в чем не бывало, надела лиф обратно и продолжила купание. Серёга ещё пошутил, на счет размера груди и подметил, что Светкины дойки больше. Капитан очевидность нырнул под воду и подплыл под Любу. Моему взору не было видно, что происходит ниже уровня воды, но закатанные глаза Любы, свидетельствовали, о её приятных ощущениях.

Я, было, пожалел, что не пошел в воду, и хотел уже присоединиться ко всем купающимся, но ребята, как раз, вышли на берег. После купели, все спали мертвым сном, а я заснуть не мог. Не в силах больше слушать храп Петра, я вылез с палатки и увидел, как Сергей, лежа верхом на раздвинувшей ноги Любаше, втихаря, жарит её, при свете тлеющего костра. Их беззвучное соитие, напомнило мне времена, когда я тайком от родителей, в своей комнате, смотрел порно без звука.

Парочка, кажись, меня не заметила, и я тихонько вернулся в палатку, высунув ебальник в проход. Серёга пыхтел как паровоз, который нас сюда привез. Возможно, ему проще было бы, если б не доводилось соблюдать режим тишины. А так, он подавлял в себе эмоции, притом, находясь в неудобном положении, – держа свой вес на вытянутых руках. Я видел, как он медленно выводил свой, невнушительный, член из Любиной пизды и потихоньку вводил его обратно. У Любы задача была попроще – она, просто лежала на спине, подняв таз, чтобы партнеру было удобнее в неё входить и посоловевшими глазами смотрела, как Сережа упирается в её лобок своим. Не знаю, на какой минуте от начала акта я их застал, но через пять минут такого насилия над собой, Серый спёкся. К огорчению не словившей оргазм тёлки, он слишком рано настебелил ей на живот и завалился набок.

Третий день похода был длинным и утомительным, тем более что я полночи не смыкал глаз. Жара стояла неимоверная, и все ужасно обрадовались, когда мы, наконец-то, пришли на место стоянки, расположенного неподалеку реки. Мужчины, кроме Петра, принялись устанавливать табор, а девочки пошли к воде подмыться. Увлеченный поиском дров для костра, я не заметил, как случайно вышел на то самое место, где Люба и Света принимали ванны. Я находился на расстоянии и неплохо маскировался за деревьями. Высматривая во все глаза, голых, атлетически сложенных девок, я мог слышать их разговоры. Люба ныла, по поводу их недавнего секса с Серёгой, говорила, что осталась неудовлетворенной и до сих пор пизда чешется. Светлана, намыливая свои большие молочные железы, советовала своей озабоченной подруге меня, в качестве ёбаря. Слушая это, я сам про себя соглашался на такую роль. Когда девочки, взялись брить свои пилотки, я, чуть не кончил прямо там, в кустах. По возвращению в лагерь, меня всего трясло от возбуждения. До конца вечера, я как мог, обхаживал Любашу, подначивая её прислушаться к совету Светы. Когда настало время мыться посуды, я любезно предложил помочь Любе с этим делом и, взяв в четыре руки тарелки и котелки, мы направились к реке.

К ночи в горах становилось прохладно. На мне был спортивный костюм, а Любовь одета в толстовку, всё те же, короткие джинсовые шорты и вьетнамки. При лунном свете, я видел лицо Любы и сейчас, оно мне не казалось таким страшным. Видимо, я так хотел эту сраку, что был готов, согласится и на все остальные части тела. Люба уловила мой взгляд, хитро улыбнулась. Прямо там, у реки, я начал подбивать клинья, делать комплименты, трогать мокрыми руками девичьи ноги. Тёлка, у которой, как я слышал, пизда чешется, побросав недомытую посуду, повалила меня на землю и уселась верхом. Она быстро стянула через голову свою толстовку, вместе с майкой, под которой, как обычно не было лифчика. Её соски так набухли и отвердели, что казалось, из них вот-вот брызнет молоко. Мой член тоже отвердел и уже уперся в Любину промежность. Не теряя времени, дорвавшаяся баба, приспустила с меня треники, вместе с трусами, взяла в руку мой орган и направила себе в пизду. Член вошел, как полагается. Киска встретила его потоком смазки. Мой хуй был не в пример больше, чем у бедолаги Сергея и Любе такой размер больше подходил. Чувиха застонала так, что, могло быть слышно до близ лежащего лагеря. Шорты, которые Любаня, спешившая насадиться на фаллос, так и не сняла, а только сдвинула в сторону так, чтобы я мог войти в неё, мешали мне, как следует, пощупать её упругую, шикарную жопу. Ссадив давалку с себя, я велел раздеться полностью, ибо хотел сполна насладиться крепким телом. Люба, не хотевшая прерываться, была вынуждена, по-быстрому, избавится от лишнего и поспешила вернуться в позицию сверху. Теперь я мог в кайф натискаться заветных ягодиц. Если я и убирал руки с Любиной пятой точки, то лишь для того, чтобы покрутить ей соски. Такая идея было по душе ебливой бляди, которой оказалась Любочка, дающая себя иметь, всем подряд. Прыгая, без остановки, на моем поршне, самка выгнулась и достала рукой до моих яиц. Крепко держа меня за них, она, как бы, давала понять, что пока она не закончит, я от неё никуда не денусь. Мне пришлось предупредить Любу, что если она продолжит сжимать мои яйца, то я незамедлительно кончу, что явно не входило в её интересы. Сучке нужен был хороший, качественный пропихон, который я ей, пока что, обеспечивал. Время шло на минуты, и я почувствовал, что скоро взорвусь. Люба просила продержаться еще немного, так, как почувствовала, что её саму накрывает оргазм. Я предельно ускорился, отбивая канонаду, своими яйцами, о Любину жопу. Если я вытяну сейчас, то партнерша не получит удовольствия, – думал я в тот момент, – но если передержу, то могу не успеть вынуть до семяизвержения и спустить в Любку. Самой Любе, похоже, было похуй – кончу я в неё, или нет, шлюхе хотелось самой дойти до конца и, в связи с этим, я пошел на риск. Мои выделения уже подкатывали к головке члена, а я продолжал драть сучье влагалище. Наконец-то Люба сообщила мне, что кончает и я, попытался скинуть её с себя, чтобы тут же сфонтанировать в воздух. Но случился конфуз, и я выпустил первую струю спермы в блядское лоно, и только потом, свалив суку набок, расплескал все остальное, куда только видел.

Я поднялся с земли, заправился и принялся домывать посуду, а отъёбанная Люба, отходила от оргазма, лежа на берегу, в одних вьетнамках. Нас не было долгое время, что вызывало подозрение у остальных. Когда мы вернулись к костру, Любовь, не задерживаясь, пошла к себе в палатку, а я ещё немного составил всем компанию, отбиваясь от шуток и вопросов, про наше длительное отсутствие.

На следующий день, прямо на марше, сзади ко мне подкралась Света и с намеком в голосе, съязвила, мол, посуда ещё никогда не была такой чистой. Я знал, что Люба растреплет обо всем, своей подруге и не стал ничего отрицать. На полуденном привале, я утратил из виду Любу, Сергея и Рому, зато чувствовал, что нахожусь в постоянном поле зрения Светланы. Пётр, как всегда храпел, а Михаил уткнулся носом в карту. Он мог часами сидеть так, не отрываясь и не замечая происходящего вокруг. Я прилег на траву и прищурился от солнца, попадающего мне в глаз. Вдруг случилось затмение – это Света заслонила собой светило и создавала огромную тень, нависшую надо мной. Я с удивлением посмотрел на нее. Она была одета в черные, на этот раз, лосины, походную обувь, обталенную розовую футболку и большую панаму.

– Ребята скоро не вернуться, – сказала Света, имея виду трио пропавших. – Хочешь, чего-нибудь поделаем, пока их нет?

– Например, что…? – спросил я, хотя, что-то мне подсказывало, что я знаю, к чему баба клонит.

– То, чем вы вчера с Любкой, у реки занимались – ответила Светка, – я видела, как ловко ты прокатил её на себе.

Оказалось, Света, прошлой ночью, пошла за нами, чтобы помочь принести мытые котелки и увидела, как я пёр её подругу. Она созналась, что давно положила на меня свой липкий, находящийся между ногами, глаз и что её пися ужасно течет в данный момент. Убедиться в этом, тёлка мне предложила, лично, взяв мою руку и засунув себе промеж ног. Пальцы руки буквально утонули в трясине Светиной вагины. Я никогда не встречал женщину с такими большими половыми губами, как у этой пизды. Мне без труда удалось проникнуть в неё стразу четырьмя пальцами. Света села рядом со мной и разрешила хозяйничать в её трусах. Издалека, могло показаться, что двое людей, сидят друг напротив друга и просто болтают, но мой кулак вовсю терзал растянутое влагалище. Светин «пельмень» будто съел мою руку. Страшно подумать, чем можно было так раздолбать манду. Шлюхе нравилось настолько, что она оторвала жопу от земли и стала двигать ею навстречу мне, насаживаясь причинным местом на кулак. Закусив губу от боли, дрянная шкура, а иначе и не назовешь бабу, принимающую в себя елду, размером с кулак и практикующую фистинг, получила то, чего добивалась. Спустя семь-десять минут агрессивной дрочки, её дырка сквиртанула рыбной юшкой, заляпав мне целое предплечье.

Вытерев руку куском какого-то мха, я откинулся назад и предоставил Светке возможность, теперь, сделать приятное мне. Добравшись до моего пениса, деваха жадно проглотила его, как мятный леденец. Её слюна текла мне на яйца, а лицо, не сильно привлекательное и до того, превратилось в пугающую гримасу. Сосалка так усердно брала за щеку, что большая панама слетала с её головы. Одной рукой она придерживала свой головной убор, а другой крепко сжимала член у самого его основания. Высунув язык на всю длину, Света побила по нему обслюнявленным хуем и принялась интенсивно работать кистью. Мастурбируя, она так сильно отводила мою крайнюю плоть, что я забеспокоился о целостности своего хозяйства.

– Свет, а подрочи мне сиськами, – осмелился просить я.

Светлана, без пререканий, задрала тесную футболку вместе с бюстгальтером и её налитые, тяжелые сисяндры повыпрыгивали из безразмерных чашечек лифчика. Схватив свое вымя руками, тёлка выдоила меня им, до последней капли. Простимулированный молочными желёзами член, выстрелил залпом спермы Свете в подбородок. Белая жидкость стекала по Светиной шее, ей на грудь. От вида забрызганных буферов, я кончил повторно.

Только мы привели себя в порядок, как из лесу вернулась счастливая троица. Зная, чего можно ожидать от Любы, я допускал, что всё это время, ребята не грибы собирали. Как бы там ни было, мы двинулись дальше.

Та ночь была необычно тихой. Я проснулся от того, что рядом со мной никто не храпел. Я включил фонарик и увидел, что Петра нет в его спальнике. Высунув голову из палатки, я никого на улице не увидел и начал немного переживать. Отправившись на поиски своего соседа, я заметил блики огней в ста метрах от лагеря и пошел на них. Подойдя ближе, стал свидетелем действа, похожего на языческие ритуал. Пётр и Михаил, абсолютно голые, стояли на четвереньках, лицом друг к другу. Любовь со Светланой, в полном неглиже, с вплетенными в косы цветами, сидели на парнях верхом. Их жеребцы ржали, словно кони, вставали на дыбы и брыкались, за что получали по ребрам, от своих наездниц. Это родео длилось несколько минут, затем девушки слезли со спин мужиков и встали в ту же позу, что и они. Передвигаясь на своих четверых, Света подошла к Михаилу сзади и принялась лизать ему анус. Как я убедился ранее, тем же днем, работать языком эта женщина умеет, вот и у Миши, после определенных манипуляций в его очке, член встал, как у коня. То же самое, Люба проделала Петру, который также отреагировал на ласкание своей жопы, не менее бодрым стояком. Затем, роли поменялись и уже мужчины подлизывали дамские пердаки, периодически харкая между шоколадных булок. После обильного вылизывания друг друга, кобели позалезали на своих сук и с животной яростью начали пердолить их в пуканы. Оргия сопровождалась криками и завываниями всех её участников. Подобного безумия, я в жизни не видал. Михаил и Пётр просто выворачивали девиц наизнанку. У обоих, болты были такой длинны, что при пробивании «дна», имоверно, доставали до желудка. Судя по перекошенным мордашкам, девчонкам было чертовски больно впускать в себя таких гигантов, но как я сказал, суть ритуала, похоже, состояла не в получении ими удовольствия. Шлюх ебали в их жопы около получаса, а затем, развернув другой стороной, заставили сосать, только что вынутые из прямой кишки, хуи. Но и тут всё не закончилось. Чувствуя в себе силы, Михаил лег спиной на землю и высадил Светлану верхом на себя. На некоторое время, оставив недотраханную Любовь, Петя, всё так же на четвереньках, подполз к Свете, и забравшись ей на спину, вставил свой член в раздолбанное заднее отверстие. Таким образом, Светку ебали уже с двух концов. Михаил вплотную занялся пиздой и большими Светиными дойками, елозящими по его лицу. Он так присосался к сиське, будто рассчитывал добыть из неё молочко. Света поощряла Михаиловы старания, поддерживая голову мужчины рукой и придавливая его лицевую кость к своим прелестям. Люба тоже не оставалась в стороне, и пока Пётр чпокал Светин зад, вылизывала ему жопу. Дальше произошло то, что объясняло, почему мой кулак, в свое время, пришелся впору Светиной промежности. В определенный момент, Петя вынул член у неё из жопы и сунул его в ту дырку, где уже находился елдак Михаила. И что вы думаете, Светочкина пися приняла в себя оба толстых дрючка, по самые бубенчики. Если сука принимает по два здоровенных хуя в свою пизду, то не удивительно, почему её дырка размером с кратер вулкана. Пока я размышлял над тем, почему Светка такая блядина, ей напихали полную пизду хуев и оттраханную бросили валяться на сырой земле, два ковбоя, чьей выдержке я стоя аплодировал. Закончив с одной шкурой, они взялись за Любу. Положив её набок, Михаил закинул длинную Любину ногу себе на плече и начал трахать ту в слабый передок. Люба, радуясь, что про неё не забыли, благодарными глазами смотрела на Мишу, держа за щекой «шляпу», которую ей туда пристроил Пётр. Петя борзо начал, поэтому с дистанции сошел, немного раньше за своего товарища. Перед тем как кончить Любе в рот, он провел ей захват за шею и, всадив по самые гланды, уперся своей мошонкой в Любин ебальник. Люба стала задыхаться и попыталась оттолкнуть от себя, через чур, грубого самца, но тот, ведать, как раз накачивал подругу спермой и не хотел прерывать кайф. Когда он, все же, вынул свой шланг из женского рта, Любаха обильно отрыгнула большой сгусток малафьи на землю. Петя отполз в сторону, оставив Любу на растерзание Михаилу. Миша взял бабу за горло и сжал его так, что у Любы покраснело лицо. Когда показалось, что он вот-вот её задушит, Люба выдала, из своего мочеиспускательного канала, фонтан золотого дождя. Обоссаный ебарь не остался внакладе и наказал суку тем, что спустил в неё содержимое своих яиц.

На этом моменте, у меня все поплыло, а утром я проснулся в своей палатке, не понимая, происходило ли, вообще, все это, на самом деле, или мене просто почудилось. Возле меня, храпел и пускал слюни на свой каримат, беззаботный Пётр, и я вконец засомневался в том, что, якобы, видел той ночью.

Средина пути была позади, и Михаил сообщил мне, что на этом этапе, пришло время меня посвятить официально, в члены их секты. Меня напоили каким-то отваром, и я вырубился. Когда я пришел в себя, то обнаружил, что вишу на дереве, подвязанный за руки. На мне не было одежды, а член стоял, как Пизанская башня – немного наклонившись вправо. Передо мной, выстроившись в шеренгу, также обнаженные, стояли все участники категорийного похода и ждали моего пробуждения. Михаил начал зачитывать, какую-то клятву туриста, смысл которой до меня плохо доходил, но все, включая меня, на каждое произнесенное им предложение, отвечали – «клянусь». Когда церемониал закончился, началась оргия. Шесть людей предавались плотским утехам, у меня на глазах, а я, будучи на пике сексуального возбуждения, видимо из-за напитка, которым меня напоили, не мог к ним присоединиться. Мое сердце заходилось, дыхание участилось до не могу, а член напрягся так, что казалось, он сейчас треснет по шву. Такого сексуального напряжения я не ощущал, даже впервые смотря порно, в юном возрасте. Чертово пойло усиливало моё желание, но так как руки были связаны, я не мог себя удовлетворить, и, кажется, всем участникам групповухи были безразличны мои страдания. Мозг ушел в автономный режим, и я отключился.

Описание картинок, мерещащихся мне в агонии требуют отдельного рассказа – этот и без того чересчур затянут. Как позже объяснил мне Михаил, суть интронизации заключалась в доведение меня до крайней черты возбуждения. Я этого не помню, но с его слов, уже, будучи в бессознательном состоянии, я пережил несколько бурных семяизвержений. С того момента и до конца похода, мои сексуальные горизонты знатно расширились, но об этом я расскажу в другой раз. P.S. для Любы со Светой, следующий выход в горы откладывается на неопределенный строк, так как обе они, предсказуемо, забрюхатели после стольких незащищенных и беспорядочных половых актов.