[center][/center]5.

Найт с шумом поставил тяжелую кружку, которую осушил до самого дна залпом. Вытерев рукой рот, он кивнул служанке, которая тотчас наполнила его пустой сосуд крепким шотландским элем.

— Эй, братишка! Ты так перестараешься, и на своем празднике не сможешь даже лыка связать! – хлопнул его по плечу Дэйв, широко улыбнувшись старшему брату, который выпил уже вторую кружку эля.

— К черту! Дэйв, я женился на сущей английской гиене, которая не успев войти в мой дом, стала моментально в нем распоряжаться, да еще смея перечить мне! Мне! Лорду Макдугласов! Человеку, которого все бояться и кличут самим Дьяволом! А эта мегера каким-то образом смогла не устрашиться меня!

— Дааа брат, женщины, они такие…

— Их место в постели или на кухне! – подхватил Тедди, ставя на стол свою полупустую кружку.

— Ага! Или в детской комнате… — парировал Дэйв, громко отрыгнув и хлопнув по округлой заднице служанки, которая сейчас разливала друзьям новую порцию эля.

— Черт! И что самое ужасное, я вновь и вновь желаю свою жену… Даже когда наказывал ее, то мои чресла чуть не взорвались от семени!

— Хо-хо-хо! Это не удивительно, Найт! Она оказалась довольно милой девушкой, хотя и с коготками! Я бы тоже себе хотел такую…

Найт скрипнул зубами, ухватив Дэйва за шиворот рубахи:

— Поосторожнее, брат! Она моя жена!

— Эй, ты чего? Никак ревнуешь? Да успокойся ты! Мне понравилась ее подружка, до сих пор не могу забыть ее губки… — мечтательно проговорил Дэйв, облокотившись головой на руку.

— Ты что, целовал подругу моей жены? Когда успел?

— Ну, один разочек, в вечер вашей свадьбы… И она, честно говоря, была не против…

— Вот плут! Ладно, мы подумаем над этим позже…

Найт обвел взглядом огромный обеденный зал, отметив, что здесь было не сильно уютно и комфортно. Большие дубовые столы и лавки, большой камин, сундуки, оружие на стенах, герб клана над высокой дверью, узкие окна. Он с друзьями сидел на возвышении за столом. У него был стул в виде трона, с высокой резной спинкой.

Ему стало немного неловко от того, что помещение не казалось таким изысканным, как обеденный зал в замке отца его жены. Он вновь отпил, вспомнив, как лишь некоторое время вновь пылко овладел своей строптивой женой, которая только в постели была покорна ему. И ради этой покорности он готов был сутками не выпускать девушку из постели.

Элизабет тихо вошла в комнату, привыкнув к полумраку небольшой комнатушки. На кровати лежала Рона, спина ее была обильно смазана лечебной травой, которая дурно пахла. Девушка нерешительно подошла, пытаясь понять, спит женщина или нет.

— Миледи…

— Ты не спишь, Рона?

— Нет… Вы пришли сюда… Зачем?

— Я… хотела… извиниться…

— Извиниться? За что?

— Ты из-за меня была наказана и…

— Бросьте, госпожа! Я получила по заслугам! А вы смогли укротить самого Дьявола! Спасибо вам…

— За что ты благодаришь меня, Рона?

— Вы сумели изменить приказ своего мужа… Завтра я смогу вам показать весь замок, миледи… Сегодня, простите, никак…

Элизабет была тронута их новыми отношениями. Эта женщина изначально враждебно встретила ее, попыталась унизить и получила за это наказание, но совершенно не была обижена на свою хозяйку. Наоборот, казалось, она стала уважать девушку, которая так смело ринулась в бой со своим мужем, встав на защиту бедняжки.

Теперь весь замок только и шептался про то, как молодая англичанка дала открытый отпор Дьяволу и, хотя он ее после этого наказал (ее крики слышали слуги, находившиеся возле комнаты), она все равно смогла каким-то образом сломить волю их непоколебимого лорда.

— Отдыхай, Рона. Завтра увидимся с тобой…

— Благодарю, миледи…

Элизабет вышла и вернулась в комнату. На кровати лежало платье шотландского покроя. Оно было милым, но не таким роскошным и великолепным, к которым привыкла девушка. Но она понимала, что в этих суровых краях ее наряды английской и французской моды будут смотреться здесь смешно. Нужно было сделать новый гардероб для себя.

Возле платья была нижняя сорочка, панталоны из более плотного полотна, теплые чулки и прочные ботинки. Еще позаботились и о волосах: оставив щетку для волос, душистое мыло и несколько лент.

Девушка улыбнулась, зашла в банную комнату и, не сдержавшись, захлопала в ладоши, когда в лохани обнаружила горячую воду. В воде плавали лепестки роз и полевых цветов, на табурете лежало полотенце. Быстро скинув с себя всю одежду, молодая леди с наслаждением окунулась в воду, начав растирать свое тело, которое словно стало растекаться от блаженства.

Нащупав мыло с мочалкой, Элизабет стала растирать кожу. Она намочила волосы, тщательно намылила их, стараясь не запутывать мокрые пряди, когда в комнате послышались шаги. Наверное, служанка принесла еще что-то, но в следующий миг до боли знакомые руки легли на ее обнаженные плечи.

— Найт! – вскрикнула она, вспыхнув от смущения. Она была абсолютно нагая в воде, и несмотря на то, что он знал наизусть все ее тело, девушка все еще ощущала некую скованность при его взгляде.

— Подвинься, жена… — прошептал он ей на ухо, чуть подтолкнув ее вперед.

— Что ты собрался делать?

— Как что, искупаться… Я тоже грязный как черт, так что желаю смыть всю грязь…

— Но можешь подождать и я скоро выйду!

— Зачем? Не люблю попросту расточать воду, так что, примем ванную вместе…

Он проворно скользнул в воду сзади нее, и притянул жену к себе, которая была все еще с намыленными волосами. Взяв ее пряди, Найт стал аккуратно и тщательно их промывать, а девушка закрыла глаза, смущенная тем, что вновь теряет над собой полный контроль, отдаваясь во власть своего мужа-дикаря.

Он закончил с мытьем ее головы, и теперь его ладони скользнули к ее груди, возвышающейся над теплой водой.

— Ты точно ведьма, жена… Потому что никак не могу насладиться тобою… Сколько бы я тебя не брал, мне все мало… — его хриплый шепот окутывал ее в свои силки, тело затрепетало, а в спину уже упирался его восставший жезл, отчего потаенные мышцы лона сжимались в предвкушении.

— Безумец… — ответила она, ахнув, когда одна рука скользнула к ее скрытым под мыльной водой бедрам, а пальцы нежно раскрыли сомкнутые складочки. Она втянула воздух в себя, и сильнее задрожала, ощутив, как большой палец стал теребить возбужденную вершинку между ее ног, отчего по телу разливалось вновь пламя желания.

Его губы и язык ласкали изгиб ее шеи и плеча, второй рукой Найт ласкал ее грудь, перекатывая между пальцами затвердевший сосочек. Вода плескалась от их движения, мыло упало на самое дно, но супругов это нисколько не волновало, так как оба уже отправились в мир наслаждения, в котором не было ничего, кроме них двоих.

— Милая… Элизабет… — он со стоном прижался к ней, участив движения руки, а ее голова откинулась ему на плечо, глаза были закрыты, а полные губы приоткрылись. Она стонала, забывшись в его столь привычных ласках. Вода постепенно остывала, но им было все равно, их руки и ноги переплелись, губы яростно встречались друг с другом, а вода с тихим плеском выливалась на пол.

— Не могу сдерживаться, милая… — он обхватил ее тело, прижав к себе, и нежно поставил на колени так, что руками девушке пришлось упереться в край лохани, он мелкими поцелуями покрыл ее спину, и подвел свой член к ее готовому принять лону. Миг, и яркая вспышка сверкнула перед ее глазами, когда ее муж наполнил лоно до самого конца. Голова кружилась, тело дрожало, а руки крепко цеплялись за край дерева лохани, словно это было единственное спасение. Он с силой стал вторгаться в нее, направляя бедра девушки, отчего вода уже все больше и больше выплескивалась на пол. Девушка уже не могла сдерживаться и громко кричала в экстазе, ощущая горячий ствол у себя глубоко внутри, который яростно скользил в ней, врывался и исчезал только затем, чтобы вновь наполнить. Она сходила сума, ее груди колыхались в такт их движениям, касаясь воды, отчего соски возбужденно торчали и ныли. Девушка всхлипнула, когда руки мужа, словно узнав о муках, накрыли ее груди и стали мять и ласкать, пока бедра активно двигались в унисон.

Элизабет затуманенным взором смотрела в стену комнаты, раз за разом выкрикивая имя своего мужа, которого одновременно ненавидела и в тоже время готова была отдаться ему всецело. Она в последний раз вскрикнула, когда муж в очередной раз излил свое семя в нее, шумно дыша ей на ухо, продолжая прижимать к краю лохани. Воды на полу было много, а та, что осталась внутри, окончательно остыла и вспенилась. Супруги наконец-то разъединились, и Элизабет первой вышла из лохани. Она накинула полотенце и бросилась бежать из комнаты, чтобы не видеть довольное лицо своего мужа-дикаря…