Вот уже год я жил с Геной на съёмной квартире на окраине города. Мне, к слову, никогда не везло. Сперва, я остался доучиваться в ненавистной шкoле в классе с химико-биологическим уклоном, хотя планировал заниматься филологией. Затем, завалив экзамены, попал под призыв. Уже на комиссии романтично и отвлечённо сказал, что хотел бы служить на флоте: «море… облака, синева бескрайняя!». В итоге, затащили аж на два года прочь от родни, знакомых, и, вообще, чего-либо близкого и привычного. Вернувшись, я выцепил старого шкoльного друга – Гену. Так вдвоём мы и заселились в тесную однушку. С финансами всегда было тяжело, но… я «питался» творчеством, а Гене хватало малого с его стройным телосложением. Через год после совместного проживания донельзя осточертела данная ситуация. Мне всегда хотелось чего-то большего, а тут… мизерная квартирка, храп Гены по ночам… Где уж тут романтике взяться? Всегда именно так и полагал, до… одного дня.

В те самые сутки всё было обычно и серо. Придя после пар, я сидел за единственным в нашем жилище столом и пытался писать, но… как обычно «не шло». Вдруг дверь отворилась и вошёл Гена с продуктами. Стояла весна, но в том году апрель выдался дождливым и прохладным. Мой кореш как раз попал под дождь, и на полу прихожей уже было прилично водицы.

— Привет, как день прошёл? – начал Гена, увидев меня.

— Хм.. Да тяжело, как обычно, в общем. Надо бы жильё новое искать. Ты об этом не думал?

— На что? У меня нет денег, и в ближайшее время выигрывать в лотерею не планирую. Ты знаешь…

Да.. я и правда знал. У Геннадия не было отца, а мать ненавидела его, виня в том, что из-за его рождения её жизнь пошла под откос. Однако сам друг не очень переживал по этому поводу и даже бравировал этим при каждом удобном случае.

— Эй, ну, блядь, не хочешь мне помочь разобрать это всё? Между прочим, ты это тоже есть будешь. – закричал Гена из прихожей.

В такие моменты я всегда напрягался и жалел, что живу не один. Настоящее вдохновение на меня находило лишь в минуты глубокой изоляции. Если честно, временами этот вынужденный сосед очень мешал мне, но… деваться было некуда. Всё конфликты я старался сглаживать, хотя часто это было очень тяжело. В этот же раз я просто промолчал и, встав, пошёл разбирать сумки.

— Чего ты так орёшь, Ген?

— Ты ж сидишь как, блядь, пасочка, почему бы мне и не орать?! – он почему-то виновато и простодушно заулыбался, отойдя от крика.

Я отнёс сумки на нашу тесную кухоньку, открыл дверь холодильника и принялся раскладывать скудный провиант. Гена пошёл переодеваться. Я поймал на себе его косой взгляд, и понял, что он ухмыляется. Пидорас… скорее бы съехать от него уже.

— Что смеёшься, мудила? – огрызнулся я.

— Да так, стоишь ты классно: удобно, наверное, да?

— Пошёл ты…

Хотя стоял я и правда забавно: широко расставленные ноги упирались у плинтуса противоположных стен кухни (настолько она была мелковата), под собой я расположил сумки и руками, прогнувшись в пояснице, раскидывал всё это по местам. Переодевшись, Гена прошёл на кухню, где и продолжил меня подкалывать по поводу моей своеобразной позы.

— Лучше б чаю поставил! – прикрикнул я на него

Мой товарищ по квартире резко встал, и направился к плите. Я, не заметив этого, быстро поднялся от холодильника так, что моё лицо внезапно оказалось напротив бородатой рожи Геннадия. У того от неожиданности глаза на лоб полезли. Я смотрел прямо туда. В бездонную тьму его очей.

— Блядь! Это не смешно уже, отъебись! – завёл Гена.

Пока он произносил эти ненавязчивые слова, я ловил взглядом движения его губ. Густая растительность на лице скрывала шрамы от акне и перенесённой в детстве ветрянки. Да, я многое знал о нём. Сердце потяжелело. И кто-то словно дал мне под дых. Я заглотнул воздух ртом и…

Да. Спустя мгновение я кинулся на своего друга. Обвил его шею руками и кончиком языка коснулся его губ. Я думал, что Гена сейчас мне въебёт и потом будет долго рассказывать, что я… не совсем обычный парень. Но, к нашему общему, как оказалось, сожалению, всё вышло иначе.

— Ох… ну и пидорас же ты… — рассмеялся мой приятель.

— Блядь.. извини. Я, вообще-то, гетеро.. не знаю, что нашло на меня, ничего не было, да? – я занервничал, но пытался спасти положение.

— Ну уж неет, пидорюга, пизда тебе! – голос друга звучал угрожающе.

«Будет бить»: пронеслось в голове. Он же, тем временем, положил мне руку на пояс, а второй рукой ухватился за мой затылок и… притянул меня к себе. Его язык мигом оказался у меня во рту. Такой большой и длинный: побольше, чем у любой из моих подруг. Борода и усы приятно царапали мои щеки и подбородок, да… с девушками так не получится. Я правой рукой потянулся к агрегату Геннадия. Добравшись до цели, я обнаружил, что он уже более, чем готов. Друг предусмотрительно помог мне, расстегнув пуговицу на джинсах. Я запустил ладонь в его боксёры, уже ощущая твёрдую хватку на своей жопе. Ну и дела…блядь… только подумать, я ласкаю член шкoльного друга! Останавливаться уже было поздно. Через объятия Гены, я опустился на колени, приспустил эти серые боксёры и… да… я легко и просто взял его член в рот. Кажется, я теперь тот, кем называл Гену ещё десять минут назад. Да, я самый настоящий пидорас.

— Ну ты даёшь! Да… ох… глубже. – стонал мой нежданный партнёр.

Я его едва слышал, неистово вращая головой на залупе. Прикоснулся язычком к его уздечке, и где-то наверху послышался стон, почти переходящий в крик. Кажется, Гене очень даже неплохо. Я не мог ему всё не испортить. В шкoле я бы дал ему поджопник, пару дней назад – послал бы нахуй, а сейчас я просто резко оторвался, не дав кончить.

— Ты что?! Куда пошёл, долбоёб? – возмутился Гена.

— В душ — засмеялся я.

— Стой, блядь! – он потянулся ко мне рукой.

Я, смеясь, побежал в то, что мы называли «душем». Комната отделанная кафелем с дыркой в полу и шлангом на стене. Ну… студенческий душ, стало быть. Я забежал туда, врубил свет и воду. Но… дверь закрыть не успел, и туда орлом влетел Гена с «ружьём наперевес». Смеха ради, я сходу дал товарищу по лицу и прижал к стене. Терпеть такой стояк я больше был не в силах, и понял, что надо бы срочно в Генку войти.

— Фу, блядь, да… — остаток фразы друга потерялся в моей ладони, зажавшей ему рот.

Я дважды ударил Гену локтем, прежде чем он встал «как надо»: лицом к стене, жопой ко мне. Он вытянул руки вверх к потолку и сомкнул ноги, точно блядь на шесте. Всё ещё закрывая Гене рот рукой, я услышал что-то вроде «еби меня». Впрочем, я сделал бы это и без его криков и просьб. Сместив руки на его пояс (ну.. не талию же), я приставил головку своего члена прямо к его сфинктеру.

— Поддай мне, что ты как пидор! — прикрикнул я на его и тут же заржал в голос, поняв, что… теперь-то мы действительно, без обиняков, пидоры.

Гена укусил меня за палец. И… вот мой инструмент уже в нём почти на половину длины. Я наконец-то отнял руку от пасти товарища. Приблизился к нему и прошептал:

— Ну… вот мы теперь не просто «друзья», да?

— Что-то вроде того, еби уже, что как мудак, вошёл и стоишь тут, болтаешь. – пролепетал Гена.

И я задвинул ему промеж булок ещё глубже. Бородатый непринуждённо застонал. Фрикция за фрикцией, я ускорялся.

— Ну что, кайфуешь? – прокричал я стонущему Гене на ухо.

— Кончай, сучка, потом я.. тебя.. ах… ух, блядь..

И точно, спустя какое-то время, я кончил. С некоторым ужасом осознал, что кончил в лучшего друга, отдолбив его перед этим как следует. Наверное, похожее чувство испытывают наркоманы, едва начинающие принимать препарат. Этакая… точка невозврата. Гена заухал как сова и опустил голову, сильнее выгнувшись в пояснице. Кажется, ему вполне хорошо. Из его очка вытекала моя любовь. Да… вот такая крепкая, бесшабашная русская любовь. Он повернулся ко мне и сказал, как ни в чём не бывало:

— Ебать, поясница затекла только, а так – ты тот ещё фрукт! – с этими словами он с размаху шлёпнул меня по щеке. Мой повисший член начал снова наполнятся силушкой. Я снял душевой шланг со стены и облил себя и Гену водой.

— Ммм… нахуй убери эту воду. – заворчал Гена.

Я включил сильнее и пустил водицу прямо ему в лицо, заставляя щуриться.

— Сссука, да нахуй иди!

Я снова расхохотался и выдал:

— А и пойду!

Гена одобрительно загоготал и кинулся ко мне, отбив у меня чёртов шланг. Мы снова поцеловались… на этот раз, он оставил пару порезов щетиной. Едва успел я прикоснуться к его члену, как он встал сзади и властно поставил меня на четвереньки. Гена не стал долго церемониться и вошёл в меня почти сразу, он ласкал мой торс и пресс сверху, загоняя свой болт прямо в меня. Ох… какое же безумие. Хотя, пожалуй, подобный сон смутил бы меня ещё больше. В конце концов, мы же не встречаемся, не дарим друг другу цветы, да и свадьбы у нас не будет. Прямо как в той шкoльной присказке: «никакой пидорастии, только мужской секс». Ещё час назад, я думал съезжать от Гены, а теперь мы жарко любим друг друга в душе. Неисповедимы пути господни.

Тем временем, я простатой чувствовал, как ходит в моих кишочках орудие товарища. У меня стоял как прежде ни с одной девушкой. От одного лишь осознания того, что Гена владеет мной всем, всем без остатка, мутилось сознание и кружилась голова.

— Ах.. ммм, какой ты… — начал было Гена

— Сочный и упругий, я знаю – рассмеялся я

— Именно.

Едва Гена это сказал, я излился небывалой струёй. Впервые в жизни я кончил, не прикасаясь к члену рукой. О да… куда ж мне теперь уезжать от Гены. Дурак я был… ду-рак.

Кончив панихиду горячей мужской любви, мой преданный товарищ по оружию решил не церемониться с речами, обхватил мой торс жилистыми руками, приблизился к моему красному, от нашей любви, лицу и поцеловал меня. Да, как и в прошлый раз, крепко, уверенно, по-мужски, прошелся по нёбу и рукопожатием встретил там мой язык…

-Хорошо-то как, Пашенька..-процедил я сквозь губы.

-Я не Пашенька, пидор, не первый раз что-ли с мужиками!?

-Всё равно хорошо!-протянул я и засмеялся, так, что Генка укусил меня за язык.

-Ещё бы, пидорюга..-прибавил мой бородатый друг, завершил процесс и сказал, что пойдёт за сижками.

-Тебе ещё достанется, любовничек!- промямлил я вслед моему Геночке.

Скрип двери навеял на меня мысли «содержания романтического», мол «Что будет дальше?А во вторник?Как ,вообще, жить?».

Я вышел из душевой, оделся и попытался размяться после вакханалии. Мой взгляд упал на стол с моей писаниной. Из добротного окна со старыми петлями в комнату проникали лучи света и ласкали мои художества. Я водил глазами по столу, наслаждаясь игрой дня, пока не увидел связку ключей моего товарища, там был и магнитный ключ, без которого в подъезд не попасть.»Снова ключи забыл…Прошло минут пятнадцать, Генка, может быть, до сих пор пялится на ту продавщицу, хотя кто знает…»: проскользнуло в моей голове.

Я нервно побежал вниз, считая ступеньки, на третьем этаже проскользнула надпись на стене:

«Смерть- это честная сделка за ночь с тобой».

Не замечал этой пометки,видимо, из-за многослойной суеты. Да и к чему бы подобное?Хотя это так по-пидорски,все «это» идеализировать. Ну дилемма на дилемме, чёрт знает что..

Выскочив из подъезда , я не приметил товарища. Но стоило мне завернуть за угол,дальше всё, как в тумане: женские крики, перепалки таксистов..и Генка лежит, уткнувшись в асфальт, по левую руку «Винстон», лежит Гена в крови с детским лицом…далее скорая….пульса нет.. Гены нет.. Я молча остановился, услышал отдалённый звон выпавших из моей руки ключей. Ох…Сердце бешено колотилось. Я только начал познавать любовь, как вдруг… С другой стороны, никто теперь узнает, что я пидор. Гена бы, наверняка, разболтал это кому-нибудь из своих подружек. Я с усилием проглотил слюну , подобрал ключи и медленно побрёл в обратно в квартиру. Кажется, сегодня моя жизнь здорово так изменилась, и последствия этого изменения будут ещё долго меня преследовать.