Лекарь, уединившись в своей комнате, сделал отвар ромашки, добавил в него отвар дуба и из пузырька капнул несколько капель масла розмарина. Затем подумал, махнул рукой и матюкнувшись:

— Да и хуй с ней! — вылил весь пузырёк! – «для запаху!».

***

— Вот матушка! Цельные сутки готовил! Целебные настои в преогромном количестве. А аромат!!! Да Вы, Ваше величество, сами отнюхайте… Беспременно поможет! – уверял он императрицу.

— Н-да-а, запах приятный – оценила она его способности.

— Помочите, матушка, бальзамом тряпочку и засунете её в жо.., пардон, задницу.

Затем он достал из своей сумки небольшой огурец:

— А вот это!..

Достав монокль и повторно посмотрев на растерзанную пизду самодержицы, поправился:

— Нет, вот это! – и достал огурец покрупнее – тако же с тряпочкой в бальзаме засуньте её в …- подумал — .. лоно любви! – обрадовано нашёлся он, – и подержите там в течение.. – глубокомысленно уставился он в расписной потолок – двух часов … до обедни и апосля неё… и перед сном! И беспременно воздержание, воздержание!..

Соболевский промокнул платочком вспотевший лоб, — нелегка однако служба при дворе!

***

Так и жили!

Генерал Ланский, находясь в Крыму, в своё удовольствие поёбывал Вареньку, и та ему читала книжки перед сном. Всё так, как и рекомендовала «матушка»!

Екатерина Вторая, Императрица и Самодержица Всероссийская ходила по дворцу, с огурцом в пизде, широко расставляя ноги. Но в результате неоднократного выпадения оного, — на период лечения, придворные слуги таскали её прямо в императорском троне!

О «странном недуге» Екатерины вскоре уже знал весь двор, шепчась между собой. Её болезнь обрастала всё новыми и новыми, порой выдуманными, подробностями.

***

Однажды с докладом вошёл статс-секретарь. В присутствии Потёмкина, тот отвесив императрице низкий поклон, присел и начал читать письмо от Прусского короля Фридриха II, где в числе прочего, была приписка:

«С прискорбием прознал о Вашем внезапном недуге и стремясь по силе возможности Вам помочь, готов послать в Российскую Империю своего личного лекаря. У оного есть весьма богатый опыт лечения заднего проходу и прочего…»

Екатерина в раздумье покачала головой:

— Ебаный врот! Уже вся Европа знает… Вот стыд-то!

Потёмкин – как в рот воды набрал!

Екатерина поначалу упорно лечилась, а затем, когда это лечение ей изрядно надоело, а между ног шибко засвербило, она запустила огурцом в князя Потёмкина, считая его первопричиной всех своих бед!

***

Наступала зима. Однажды Екатерина проснулась в Царскосельском дворце оттого, что здорово замёрзла. Камин давно потух, а вся прислуга куда-то подевалась.

— Чёрт бы их всех побрал! – недовольно проворчала она.

Накинув спальный халат, она вышла в коридор. Как раз в это время по нему шёл истопник с огромной вязанкой дров, которую он нёс на своих могучих плечах. Увидев этого русского богатыря, Екатерина спросила:

— Ты кто таков?

Великан аж испугался, увидев в первый раз саму самодержицу Российскую!

— Иван я, Меньшов, стало быть! Придворный истопник…

— Отчего же я досель тебя не видала? Замёрзла ведь я совсем!.. – пожаловалась она ему.

— Дак енто мы мигом! – прямо обрадовался Иван и бегом, с вязанкой дров, ринулся в спальню Екатерины. Он быстро разжёг огонь, и камин запылал, согревая комнату.

Екатерина прилегла недалеко от камина на пол, который был застелен огромной шкурой белого медведя. Исходящее тепло даже на расстоянии согревало, и она слегка разомлела.

— Ну как, ваше величество, согрелись? – спросил осмелевший истопник.

— Нет! – капризно ответила она – мне холодно!

Иван ещё подбросил дров, и огонь тут же охватил их. Он оглянулся:

— Опасаюсь спросить, ваше величество…

— Ванюша, неужели ты не знаешь, как согреть женщину? – томно спросила она и слегка отбросила край халата.

Иван оторопело уставился на её оголившееся бедро и наконец понял, что от него требуется:

— Дак енто мы с превеликим удовольствием!

Он мигом освободился от одежды. Глядя на его крупный, торчащий вверх хуй, Екатерина поняла, что не прогадала. Она так же сбросила с себя все одежды, оставшись совершенно нагой.

— Подойди ближе, голубчик! Я хочу тебя потрогать… — приказала она.

Иван встал возле неё на колени, «матушка» раскрыла кулачек и плотно обхватила его мощный ствол.

— Боже, как же он великолепен! Почему я раньше его не видела, не чуяла… — бормотала она, как в бреду.

Поцеловав багровую головку, она обхватила ствол своими пухлыми губками и стала его слегка посасывать.

Иван стал мычать, и чуть поддавать низом живота. Катенька одной ручкой вцепилась в его мускулистое бедро, а другой – у себя между ног, и стала теребить страждующие губки.

Сгорая от нетерпения, она наконец прервала своё приятное занятие и громко вскрикнула:

— Еби меня, Ванюша! Еби!. .

Ванюшу впрочем уговаривать и не пришлось, — он махом задрал её ножки вверх, развёл её крупные губы, и засадил своего молодца «по самый не хочу»!

Екатерина по-сучьи взвизгнула, и дело пошло на лад!.. Иван старательно накачивал свою новую подругу, не забывая пудовыми руками месить её развалившиеся груди.

— Да, да! Глубже! Ещё глубже!.. – молила самодержица, и её новый ебарь старательно удовлетворял все запросы.

Почувствовав, что её финал уже близок, Екатерина, задохнувшись от нахлынувших на неё чувств, закричала:

— Сейчас! Вот сейчас спусти в меня всё… ВСЁ! Залей меня!.. А-а-а-а!..

Поняв, что «матушка» кайфанула, — Иван рыкнул, как вепрь, и мощная, казалось бесконечная, струя его семени залила её разъёбанное влагалище.

(Видимо, после ебли в полку, Екатерина пересмотрела своё, на этот счёт, отношение к вышеописанному действу.)

На следующий же день, Екатерина подписала указ о пожаловании бывшему придворному истопнику Ивану Меньшову — новой фамилии ТЕПЛОВА, чина дворянина, и 10 тысяч душ крестьян в придачу за «Особо прилежное выполнение своих обязанностей». Этим же приказом ему было предписано вскорости покинуть Санкт-Петербург.

***

Срочно требовался Ланский, который «уж слишком разотдыхался на югах!». И Екатерина отправила ему депешу, с приказом «срочно возвернуться в Санкт-Петербург».

Прочтя послание от императрицы, генерал подумал:

— Пиздец! Отпуск закончился… Хочешь – не хочешь, а нужно ехать ебать матушку! — а Варвара даже всплакнула перед дорогой.

По приезду в северную столицу, и встретившись с Екатериной – казалось и Варвара, и Александр были просто счастливы, что они наконец-то дома!

— Ступай, голубчик, почивать… А уж завтре вечером – жду! – сказала Ланскому обрадованная самодержица.

Генерал ушёл в свой кабинет набираться сил перед предстоящим «сражением», а потом вдруг подумал:

— И пошто это я время даром теряю! Ведь эта сука курляндская завтре из меня все соки повытягивает! Отьебу ка я пока Вареньку!

Та тоже ждала тайной встречи со своим возлюбленным, и ошивалась поблизости у кабинета. Выйдя в коридор, и осторожно посмотрев по сторонам, – он по-быстрому затащил к себе Варвару.

— О-о-о, месье, как Вы неосторожны! Ведь нас могут увидеть!… – шаловливо пискнула она.

— Ну полно Вам! Кто не рискует, тот не пьёт шампанское, мадемуазель! – храбро ответил Александр, закрыл изнутри дверь на ключ, и на пол, в спешке, полетела их одежда.

Молодому мужчине, впрочем, как и девушке, в последнее время всё больше полюбилась поза наездницы, чем они и решили немедленно заняться.

Увидев свою голую избранницу, у Александра махом вытянулся хуй, и стал гордо торчать вверх, напоминая сталагмит!

Он прилёг на кровать и, поднабравшаяся опыта, Варвара тут же его оседлала. Член залупился, и жадно юркнул в таинственные глубины девушки. Та охнула и начала гарцевать, как молодая наездница, постепенно переходя в галоп и стремясь ускорить этот сладостный процесс. Её молодые, упругие сиськи красиво подскакивали и раскачивались, а генерал, балдея от охвативших его чувств, ловил их руками и слегка постанывал. Порой он обхватывал руками её упругие ягодицы и потягивал их на себя, стремясь как можно глубже войти в её сладкую щелку…

— Ах, Сашенька! Чую, что вскоре Вы проткнёте меня насквозь!.. – стонала Варвара.

***

Ах молодость! Она творит чудеса. И наши герои, несколько не уставая, хотели, чтобы эта скачка продолжалась вечно!

Но… Ох уж это вечное – НО!

Как не прискорбно, но влюблённых увидел дежурный камердинер, как раз в тот момент, когда Ланский тащил к себе в кабинет Вареньку. Это действо фаворита показалось ему немного странным, и он немедленно известил об этом государыню.

Та же приказала слуге открыть дверь вторым ключом, вошла и…

— О боже! – воскликнула она.

Скачка как раз была в самом разгаре!

Екатерина замерла, как статуя и стала медленно разворачиваться к двери.

— Матушка! – крикнул Ланский…

— Ваше величество! – взвизгнула Варвара…

Она спрыгнула с торчащего хуя и рванула голиком, падая в ноги императрице, а следом за ней – Александр, раскачивая в беге своим эрогированным членом.

— Поправился, значит, мой мaльчик… Вон у тебя, как на Голицину-то торчит! – укоризненно промолвила государыня, наконец оправившись от шока.

— Матушка, не вели казнить! Любим мы друг друга… — наперебой умоляли провинившиеся – Бес попутал!..

Через 10 дней, погоревав и поняв, что прежнего генерала Ланского ей не видать, как собственных ушей, Екатерина издала указ, согласно которого с её величайшего соизволения бывший фаворит освободил место, и обвенчался с Варварой Голициной, получив при этом ещё солидный куш!

***

— Батенька, Гришенька! – как мурлыкающая кошка, обратилась Екатерина к Потёмкину.

— Я тут матушка! – ответил тот, по привычке схватившись за шпагу.

— Вот сижу я, и думаю – совсем ведь одна осталась! Ланского поженила… и что же теперь поделать?..

Князь Потёмкин расслабился, а затем прищурив в улыбке один глаз, ответил самодержице:

— Да есть у меня, Катенька, одна мыслишка…

***

P.S.

Екатерина Вторая, поимев ещё немало любовников, умерла совсем не по царски — от кровоизлияния в мозг в своей личной уборной.

Что тут вымысел, а что есть историческая правда – пусть читатель решит сам!

За сим — откланиваюсь!