В игре её конный не словит,

В беде не сробеет — спасет:

Коня на скаку остановит,

В горящую избу войдет!

Н.А.Некрасов.

На собрания в шкoлу я хожу неохотно, только когда припрет жена своими воплями: «Ты! Совсем не занимаешься сыном! Растет оболтусом, словно беспризорник! Давай собирайся и дуй в шкoлу на собрание!»

После подобного опуса, если её желание не выполняется, обычно следует отлучение от тела. Бывает что и на пару дней.

А вот этого я не люблю. Не нравится мне, когда в постель она ложится в своей гладенькой узкой пижаме утилитарно черного цвета из прочного шелка. Упакована словно космонавт для выхода в космос, так что под пижаму не только мою руку, но и палец не просунешь. А еще делает лицо, будто собрала всю скорбь мира и это я виноват – не хочу с ней заниматься сексом.

Один раз не выдержал, решил вопрос «войной» решить. Ну и получил сполна! Оказалось что «активная оборона» у неё не из последних, и она готова отстаивать свои принципы даже в постели. Так что, можно и в лоб схлопотать, и кулаком по корпусу получить. «Плавали, знаем!» Ладно, пока ещё ни разу не применяла «последний довод королей» — страшащий меня удар коленкой по яйцам…

Да кстати разрешите представиться, меня зовут Олег. Мне тридцать с хвостиком. Работаю сантехником в нашем ЖЭКе. Рост сто восемьдесят, вес восемьдесят четыре, ношу одежду сорок восьмого размера. Женат. Имею сына – оболтуса десяти лет и дочь пяти. Жена Машеньку работающую сестрой милосердия, как она сама себя величает. Этакий «божий одуванчик». Ростом метр семьдесят пять, весом под девяносто килограмм. Имеет ни какие-то там тощие – 90-60-90, а скорее 120-90-140. Вообщем вся в теле. Лифчик четвертого размера ей только в обтяжку, ну а попа пятьдесят последний размер сводит меня с ума.

Что делать… люблю женщин в теле и с взрывоопасном характером. А моя ещё и постоять за себя может. Несмотря на объемистые габариты, двигается быстро и легко. Пудовые кулаки, наверное, при полной силе удара могут крошить кирпичи, а уж кости – точно! Проверено на практике. В просторечии на работе её называют «бой-баба», но это только за глаза. И не дай бог вам назвать её так даже в шутку…

***

Вспоминается один случай. Дело было под новый год. Как и бывает в это время – шла корпоративная вечеринка. Начальство подсуетилось, но решило сэкономить, и кафе было снято в неблагополучном районе. Вот незадача! Среди праздника в зал вламываются трое пьяных парней и начинают куролесить: приставать к девушкам и женщинам; задирать мужиков; качать права. Паника, гвалт, начальство, рассредоточившись и маскируясь, скрылось в кухне и, вызвав милицию, забаррикадировалась там до их приезда. Сильный пол, разумеется, прикрывает дам, прячась по углам, за исключением двоих не понявших сразу что происходит. Результат на лице: одному походя, врезали в рыло, расквасив нос и он, делая вид, что умирает, орет на весь зал. Второй попытался слинять через дверь, как он потом объяснял «лично прогуляться до отделения милиции и вызвать помощь» получил сокрушительный пинок в зад и, собрав в кучу пару столиков «упокоился под их останками».

И тут на «сцену» выходит моя милая. Она была в туалете, ну знаете по всяким женским делам – подправить макияж да попудрить носик; и конечно пропустила момент вторжения. Выйдя в центр зала, и подперев руками бока, это у неё такая боевая стойка, громогласно, словно сирена на речном буксире глушит своим рыком весь гвалт и какофонию криком: «Молчать!». В наступившей тишине спокойно обращается к хулиганам: «Это что за безобразие мaльчики? Не будут ли добры «любезные гости» покинуть чужую территорию и дать даме догулять праздник?» Все в ахуе, народ шепчется по углам, а «любезные гости» гогоча, переключаются на мою благоверную.

Ебнутые! Есть боле простой способ совершения самоубийства – например харакири или броситься с девятнадцатого этажа в окно! Они «бросают все свои дела и окружают» мою Машу.

— Дамочка! – скалясь, заявляет первый. – Заткнись!

— А не пойти ли тебе на хуй! Сучка толстая… — вторит ему второй.

— Амазонка хренова! — третий просто смеется, тыча в нее пальцем.

Это была последняя роковая ошибка ворога. Если слово дамочка в отношении Машеньки хоть как-то прокатило бы, то вот инсинуация по поводу её полноты, да ещё и приклеенный ярлык «хренова амазонка» она не перенесла.

Два удара кулаками и один коленом – это все что понадобилось ей для их «упокоения». Первый схватился руками за живот, пытаясь вздохнуть и скрыть конфуз, что после мощного удара кулаком обосраться прямо в зале не снимая штанов. Второй обозвавший мою «ласточку» толстой поплатился сильнее. Удар коленом по яйцам, да ещё и нанесенный с хирургической точностью и силой, она ведь медик! Перепрофилировал его в евнухи, если не до конца жизни, то лет на «*цать» точно. Как говорили свидетели, в момент её удара по причиндалам бедняги по залу пронеслись еле слышные возгласы: «Уууу, оххх, ап!». Женские довольные, а мужские сочувствующие. Третьему тоже не подфартило. Удар, в лицо сломавший нос опрокинул его на пол и он, падая, долбанулся о стул, и заработав сотрясение мозга, потерял сознание.

То есть, раздав «всем сестрам по серьгам» она поинтересовалась у «защитников отечества» топчущихся по углам: « А какого хера с этими уродами не разобрались без неё? Она слабая, беззащитная и молодая женщина должна утруждать себя наведением порядка? Ей что дома этих проблем не хватает? Она что? Разве не отдыхать сюда пришла?»

Итоги: приехавшей полиции пришлось вызывать скорую помощь для оказания помощи пострадавшим, и они очень долго ржали, узнав кто, и каким образом отделал смутьянов.

***

Да кстати, познакомились мы с ней, тоже скажем так, не совсем обычно. Я с компанией друзей выходил из кафе, где отмечали мою демобилизацию из рядов армии. Алкоголь и желание показать свою «крутость» сыграло со мной, как я тогда считал, «злую шутку». Увидев понравившуюся мне девушку: строгое лицо, объемистые груди-дыньки рассекавшие пространство перед ней словно ледокол, и тело которого, по моему мнению, всегда должно быть много; я решил, шутя шлепнуть её по попке. Шлепнул! Кара настигла меня тот час. Удар кулаком с разворота – отправил в нокаут!

Мои друзья – «сволочи и предатели» разбежались как тараканы, бросив на произвол судьбы мою тушку. Только вот Машенька, эта «драчунья», оказалась не злопамятна. Она стала оказывать мне первую помощь, благо работала медицинской сестрой в больнице. Едва я, придя в себя, увидев это чудо, склонившееся передо мной на коленях и краешком широко расширявшихся глаз заглянув в вырез её платья, то «просто пропал»! Именно тогда я, воочию увидел на её голове «корону» и прошептал:

— Принцесса! Я тебя обожаю!

Потом подъехала полиция и попыталась забрать меня в отделение. Вот тут и проявился её характер. Она не только не отдала меня «волкам на съедение», но ещё и уговорила отвезти «пострадавшего» домой, к ней домой! Что было, потом… не поверите. Меня вымыли словно больного в приемном покое. Переодели в коротенький, но широкий женский халатик, так как вся одежда отправилась в стирку. А после…

Ух! У меня до сих пор член твердеет, словно лом, при одном только воспоминании. Дали опохмелиться, и заставили отрабатывать причиненные неудобств – в постели! Ну, заставили, конечно, не совсем верно. Я сам этого хотел. Скорее, мне предоставили шанс!

Подхватив меня под руку, отвели или может отконвоировали в спальню. Потом торпедой, читай почти «пинком», отправили в расстеленную старомодную и очень широкую койку с блестящими шишечками и шариками на длиннющих спинках. Когда я перестав барахтаться, перевернулся на спину и успокоился на подушке головой, моя принцесса продемонстрировала стриптиз. Причем абсолютно не комплексуя из-за этого! Халатик, прикрывающий её объемные и притягательные телеса полетел на пол. Под ним, как и следовало ожидать, оказался бюстгальтер и трусики. Следом, заведенные за спину руки легко расстегнули лифчик, явив свету такие груди, что я чуть не захлебнулся слюной, протягивая вперед руки в желании ощутить и сжать оные. Однако сначала пришлось только смотреть, пока она растирала и массировала их. Ну а трусики мне потом пришлось стягивать самому.

— Почему? — спросите вы. — Отвечу…

— Да пунктик у неё такой. Трусики с дамы должен снять кавалер, причем активно целуя и лаская все, что под ними находится! Так я ведь и тогда не был против, и сейчас поддерживаю это!

В общем, когда она грациозно придвинулась ко мне и накрыла лицо своими «батонами-дыньками», что были извлечены из чашечек бюстгальтера и продемонстрированы мне во всей красе – я «умер»! От счастья, чтобы потом «умирать, умирать и умирать снова» воскресая каждый раз, дабы испытать эти прелести опять. Мне как я теперь понимаю, тогда отводилась роль некого живого вибратора, так как ни я, ни она не знали даже имени партнера.

Пока я, играя, целуя и тиская – наслаждался её грудями, придавившими меня к простыне, её уверенная ручка захватила главенство, в моем паху, натурально терроризируя член. Она яростно дрочила его, мяла яйца заставляя их, словно по столу в бильярде кататься внутри мошонки. Сильные руки один раз так сжали корень моего ствола, что я, взвыв от боли чуть тут же не кончил. Потом ни слова, не говоря, будущая жена оседлала промежностью мое лицо и в позе «шестьдесят девять» смачно и жадно, со звериным оскалом и подвыванием сосала выдрачивая напряженный член. Бордовая от прилива крови головка только успевала принимать «удары и покусывания» обмусоленного жадного ротика. Сам орган заглатывался так глубоко, что мне было больно, когда разбухшая залупа просто втыкалась в её горло, плющась словно блин.

Да и самому лицу доставалось. Мокрые от соков и слюны гениталии шустро скользили по лицу, цепляясь за все выпуклости и прижимаясь ко всем впадинкам, доставляя ей, судя по рыкам небывалое блаженство. А уж когда я, стараясь выказать ей свое отношение, принялся ласкать горячее лоно – языком и губами, началось светопреставление. Большое и много, так любимое мной прижималось к лицу и телу так тесно и плотно, что я задыхался, почти теряя сознание. Однако, не смотря на «вредные условия труда» продолжал выказывать свою почтение и благодарность. Язык, губы и даже зубы работали в полную силу. Первый втискивался, вылизывал и ласкал поверхность и внутренности сочащейся нектаром пещерку. Губы, втягивали в рот, лаская и нежа – гениталии и клитор, который зубы время от времени нежно покусывали, заставляя навалившееся на меня тело содрогаться от удовольствия.

Через полчаса, когда я уже устал и был почти в полуобморочном состояние от её ласк, она оседлала меня. И пока я приходил в себя, натурально насиловала мою беспомощную тушку. Скача сверху, как заправский ковбой, она с всхлипами изо рта и чмоканьем влажной киски нанизывалась на мой многострадальный член. Временами, меняя тактику и крутя ягодицами, заставляла напряженный орган ввинчиваться в пульсирующую вагину, словно притертую пробку в бутылку. Её объемные груди, пугая меня, болтались из стороны в сторону и вверх-вниз перед моими глазами, а когда она наклонялась вперед лупили по моему лицу. Было чертовски приятно и точно также больно от влажных шлепков. Мне пришлось призвать их к порядку, схватив руками гладя и тиская во время секса. Организм, измученный отсутствием постоянного секса в армии «не выдержал нагрузки». И я кончил! Кончил прямо в неё, широко раскрыв рот и дергаясь словно припадочный. Еще ни разу мне не было так хорошо, вот только устал я, словно пахал весь день – работая вместо лошади и таская плуг.

Самое смешное, что её это не остановило! Она у меня из тех, кто добивается своего любыми путями. Снова скачки, но когда до неё дошло, что я выдохся, и мой орган «сдувается» она только сверкнула глазами, неохотно поднимаясь с меня.

— Я ещё не закончила! – зло бросила мне в лицо, скрываясь в ванной.

— А я да… — еле выдохнул я, с трудом ворочая натертым до мозоли языком и распухшими губами. Почти сразу проваливаясь в сон от усталости.

— Слабаки! – расслышал уже через сон её голос, — доведут барышню и слиняют в кусты, а ей потом самой все доделывать!

***

Проснулся я, наверное, через час, не совсем отдохнувшим с тяжелыми и ноющими от усталости мышцами, но готовым к бою хером, торчащим столбом вверх, подрагивающим, словно от нетерпения. Оказывается, ко мне были применены некоторые комплексные процедуры, в том числе и медицинские полученными ей во время учебы. Одновременный массаж простаты: снаружи рукой и изнутри – введенным в задницу пальчиком, с одновременным использованием губ, ротика и языка в качестве дополнительного стимулятора половой активности самого члена. Корче говоря, – минет; прокручивающийся в анальном отверстии согнутый крючком пальчик; и рука массирующая промежность между мошонкой и тем самым засунутым в жопу пальчиком. Вторая рука тоже не дремала, то ерошила заросли волос моего лобка, то поглаживала живот, а временами выкручивала мои соски.

Я было задергался не желая принимать столь «изысканные ласки», только… только с моей дамой сердца не поспоришь! Этот ласковый ротик доставляющий члену необычайно приятные ощущения неожиданно стал страшной ловушкой.

— Не дергайся, — прогудносила она не выпуская хуй изо рта.

— А… ну… кончай… — с трудом выдавил я из себя. – Паль…чик вынь…

— Щасссс! – прошипела она, — только высморкаюсь…

Я задергался, и в это момент она просто сжала зубы. Округлое колечко губ, плотной манжетой охватывающих член исказилось в страшной гримасе, и я скорее понял по её глазам, чем разобрал в её шипении:

— Будешь дергаться, откушу!

— Лежу, лежу, лежу! — в испуге забормотал я затихая.

А через пару минут «насильница» закончив процедуры, снова оседлал «моего скакуна», только для разнообразия усевшись на него ко мне спиной. И опять… понеслась пизда по лавкам… Снова энергичные скачки, прокручивание объемным и таким привлекательным, съел бы соли, белым задом и бедрами. Рука, вцепившаяся в мошонку и доводящая меня до умопомрачения «игрой в ручной бильярд». А затем после короткой остановки привстав, она, направила моего бойца в свою попку. Не знаю, насколько такой способ секса был привычный для неё, но прошло все гладко. С натугой, но плавно хуй проник в анальное отверстие сначала головкой, а потом и до половины ствола. Потом девушка, чуть покрутив ягодицами, стала медленно, но равномерно двигаться вверх-вниз. С каждым движением вниз член проникал все глубже в попу, пока яйца не уперлись в ягодицы.

А затем, видимо, устав солировать мне разрешили осознано поучаствовать в этом празднике жизни. Она, тяжело вздохнув, остановилась. Приподнялась, оставив зазор в половину длины члена, чтобы я мог двигаться и вопросительно оглянувшись, произнесла:

— Давай! Только медленно и нежно…

Так я и начал. Поначалу медленно боясь разорвать там все, но постепенно азарт и похоть захватили меня с головой и я, только что не ухал, засаживая своего бойца в попку по самые яйца. Десять минут, и она затряслась, громко застонав, но я продолжал свое «черное дело» без остановки. Потом её начало выкручивать, словно резиновую куклу и вся квартира заполнилась её стенаниями и криками. Она кончала, дергаясь на члене, а я продолжал буравить задницу своим концом. Наконец не выдержав, девушка осела кулем вниз тяжело дыша и постанывая. Чуть выждав, сползла с меня и, покачиваясь и дергаясь встала на четыре кости в позу называемую «раком».

— Я все… — с трудом вымолвила она.

— А я — нет! – выдал я. — Давай! Я сзади…

— Ага, — проговорила она, делай что хочешь…

Я мигом пристроился сзади. Напряженный член, словно нож в масло с громкими хлюпами проник в её лоно. Теперь главенствовал я, и мои бедра с громким шлепком соударялись с ягодицами, которые я и сжимал и тискал от избытка чувств. Десять минут такого марафона довели меня до финала. Стоит ли говорить, что она так и продолжала кончать и дергаться после каждого моего проникновения.

Я снова кончил, излив все накопленное после предыдущего акта, и снова в её лоно. Дергаясь и млея от наступившего и «ломающего суставы» оргазма я через силу продолжал её трахать. Запузырившаяся сперма, словно сбитые сливки толчками выбивались из «пещерки» и липкими струйками стекали вниз. Наконец потеряв остатки сил, я просто «упал» вперед придавив девушку к постели.

Вот не поверите, но так мы и уснули, завалившись набок, совершенно без сил устроиться поудобней.

Был уже вечер, когда она заворочалась, разбудив меня. Проспали мы не мене трех часов, и были голодными хоть я и желал продолжить «знакомство». Воспротивилась моя радость. Уступая ей встали, помылись, поели второпях приготовленным ужином и снова забрались в постель. Два дня и три ночи продолжался марафон, благо встреча произошла в пятницу.

А потом, потом я так и остался с ней – моей избранной, просто перетащил свои вещи в её квартиру… Нашел работу рядом с домом. Вечерами, поужинав, забирались сразу в постель. По выходным устраивали марафоны, правда не такие длинные и с обширными перерывами. Затем она «залетела» и мы расписались…