Дверь номера закрылась. Он смотрел на меня, не совсем понимая, о чем пойдет речь. Я подтолкнула его к стене, взяла за подбородок и поцеловала.

Он ответил мне — вначале нежно, потом активней. Прижав к себе, вынудил меня поменяться с ним местами, опер меня на стенку, задрал легкое платье и, спустив штаны, резко вошел. Я на каблуках была с ним одного роста, и, целуясь в такт его толчкам, смотрела в его огромные, синие глаза. Он отвечал мне тем же, не мигая. Наконец я задала вопрос, за которым, собственно, его позвала:

— И ты обещаешь о ней заботиться?

— Обещаю, — выдохнул он прямо в мое ухо.

— Хорошо, — обняла его за ягодицу одной ногой, и закрыла глаза.

Летом после окончания университета я с друзьями поехала в длительную поездку по Индии. Отправилась на поиски себя, границ своих возможностей, и, самое главное, приключений… И я их нашла. В полной мере…

Нас было семеро, три девочки и четыре парня, плюс местный проводник. Парой были всего двое, остальные одиночки. Представлю их вам, для начала:

— Алекс, мой сокурсник, бабник невиданной красы, и его подружка Жанна – дерзкая, взрывная, типичная «рыжеволосая бестия»;

— Рома, еще один товарищ по бывшей учебе, спортсмен, «любитель кисок» и адреналина;

— Дима, мой друг детства; молчаливый, бесстрашный, рассчетливый;

— Тимур, тоже из нашего университета; южный красавец, трус, немного глуповат, но компенсирует это с лихвой своим обаянием;

— Лена- моя подруга- светловолосая, хрупкая, спокойная и доброжелательная;

— Ваша покорная слуга – высокая спортивная брюнетка, с маниакальной жаждой справедливости;

— И Сид, наш проводник, — европеец по рождению, возрастом около тридцати, высокий, гибкий, умный и дерзкий.

***

Мы шли пешком целые дни, иногда ехали на автобусах. Окружающая грязь и антисанитария в деревнях с лихвой окупалась, когда мы шли по широкой пустой дороге, посещали величественные храмы, или за пригорком открывался такой вид, от которого дыхание перехватывало…

Однажды, в пригороде Дели, мы ночевали в отеле. Хорошем, впервые за неделю. Друзья по большей части утомились, и после ванны заснули, кто где упал. Мне, несмотря на усталость, спать в восемь вечера еще не хотелось, и я пошла побродить по близлежащим улочкам. Смеркалось, горели фонарики, народ активно гулял. Как я свернула в тихий и темный переулок, я не уловила, но зато отчетливо услышала звуки борьбы, такие, когда кто-то пытается кричать, но зажимают рот. Светловолосый парень пытался утихомирить стоящую спиной вторую личность, с курткой на голове, из-под которой и доносились эти сдавленные всхлипы. Поскольку ноги этой личности никак не желали раздвигаться, парень отвешивал довольно увесистые плюхи под ребра своей жертве. Когда я приблизилась, борьба как раз окончилась явно в пользу насильника- тело под курткой обмякло, прекратило сопротивляться, и он, наконец, смог задрать длинную юбку, спустить штаны и начать акт… Почти успел.

Я ничего не говорила, просто ускорила шаг, и когда парень только начинал оборачиваться, ударила его под подбородок сцепленными руками. Он отлетел от девушки на пару шагов, а я, двигаясь с ним в такт, взяла за плечо и приложила коленом прямо по вставшему члену.

Это должно было дать мне пару минут, но я их не тратила попусту- подхватила под локти ошалевшую, хрипящую жертву, сбросила с ее головы куртку, и, прижав к себе, чтобы не шаталась, повлекла в сторону оживленных улиц.

При свете я рассмотрела девушку. Молоденькая, почти подросток, большеглазая, очень худая. Одета в весьма поношенное платье, еще и порванное в паре мест. Но шла бодро, хотя и по тому, как она на меня опиралась, было ясно, что дается эта бодрость ей нелегко.

Наконец, через пару минут, я остановилась, обняла, как старую знакомую, и спросила по-английски, чем могу ей помочь, не особо надеясь, что она меня понимает. Но она ответила – что живет рядом, и может быть, я ее провожу…

То место, куда она меня привела, напомнило мне комиксовский Готэм, с его трущобами, рисованными сытыми художниками. Однако все было настоящее- лица, живущие на улице, в ареале своего обитания. Все изможденные, почти голые, но дружелюбные! Они встретили мою спутницу радостно, бросились осматривать ее вспухшее с одной стороны кукольное личико (видимо, самый первый удар), и утешать.

Я стояла, и не знала, что делать. Казалось, надо было уходить, ведь она уже пришла к своим. Но что-то не пускало, и я нерешительно переминалась с ноги на ногу.

Она вырвалась на мгновение среди обхаживающих ее женщин, и подошла ко мне:

— Как мне тебя отблагодарить?- наивно спросила она, видимо, решив, что я чего-то «такого» жду.

Я окинула взглядом еще раз эту сюрреалистичную картину, и решилась:

-Пойдем со мной!

Она не думала, Взяла меня за руку, как будто я была ее мамой, и пошла.

В отеле портье не особо смотрел на то, что я кого-то привела – ведь не только парни могут снимать проституток, лишь промямлил про крошечную по меркам всего остального доплату.

Майе оказалось 18, хотя выглядела она гораздо младше. Она безропотно позволила себя раздеть, осмотреть повреждения, целиком помыть под душем, и после него насухо вытереть. Я на нее, несмотря на четыре года разницы, смотрела как на ребенка. Нарядила в свои самые обтягивающие вещи, которые все равно болтались, смазала мазью от ушибов, и начала кормить. Так она и уснула, свесив с дивана руку с бутербродом…

Утром, во время завтрака, мои друзья узнали про Майю. Высказали, все что думали насчет моей способности находить приключения, но признали, что поступили на моем месте, так же. Наверное. Но все равно нечего шляться ночами неизвестно где…

Сид сказал, что лучше всего было бы вернуть девочку туда, где я ее взяла. Я предложила ему самому это сделать, для чего повела в свой номер, где на диване в той же позе, за исключением бутерброда, спала Майя, засунув большой палец в рот. Наивно было так дрыхнуть, среди незнакомых людей, но она словно положилась на волю того, кто спас ее прошлой ночью, беззаветно и без оглядки.

Сид долго на нее смотрел. Потом прошептал мне на ухо:

-И что ты предлагаешь?

-Взять ее с собой, а там посмотрим. Мы еще долго здесь будем, авось, найдем ей хорошее место, — ответила я.

Пришлось проголосовать. Как ни странно, почти все парни были против, кроме Димы. «Дочь полка» появилась лишь благодаря жалости девочек к невинному существу, и то под мою личную ответственность. Ведь негласное правило путешествий гласит, что если кто-то подобрал нежданного спутника, должен быть готов заботиться о нем сам.

Мы задержались еще на день, чтобы ее самочувствие улучшилось. А когда отправились дальше, то Майя пыталась не быть обузой. Готовила, когда мы ночевали под звездами. Пела песни, от которых можно было заснуть или взбодриться на всю ночь, в зависимости от ее настроения. И характер у нее был легкий, несмотря на то, что жизнь ее совсем таковой не была.

В общем, через несколько дней она перестала быть только моей «питомицей». Парни, когда спала опухоль на мордашке, обратили внимание, что она красавица. Но она от них держалась на расстоянии, и вечерами подкатывала ко мне поближе.

Мы с ней болтали, ночами в палатке. На сносном английском она рассказала мне о том, как оказалась на улице. О влекомых разгульными желаниями родителях, которых она не помнила в трезвом рассудке, вложивших все в сомнительное предприятие. О двух своих мужчинах, которые были гуляками, но в ее глазах выглядели богами. И о том, как она любит читать…

Она приставала ко мне с бесконечными вопросами, как почемучка, начиная от того, где я живу и на что похоже это место, и заканчивая «есть ли у меня муж – мое солнце и звезды». Я отвечала, и постепенно дошла до истории, что не только мужчины могут быть «солнцем и звездами». Без задней мысли. Но она, открыв рот, внимала всему, что я вещала…

***

На следующее утро у нее случился конфликт с Жанной, самой взрывной среди нас. Ей показалось, что она кокетничает с ее парнем, Алексом, хотя Майя всего лишь налила ему вермишелевого супа. В итоге, это переросло к знатную перебранку, которая меня и разбудила. Когда я вылезла из палатки, Жанна вцепилась ей в волосы, шипя «Знай свое место, маленькая сучка!» С учетом разницы в массе и объеме, рослая Жанна могла с тем же успехом начать душить кролика. Алекс и Рома, второй наш активист «по бабам», стояли вокруг и обсуждали, что для зрелищности разве что грязи не хватает.

Я обхватила Жанну за талию и культурно оттащила в сторону. Она же врезала мне по носу локтем, скорее всего, автоматически. А мне, под аккомпанемент хлещущей на футболку крови, захотелось ответить.

За несколько мгновений, пока парни не решили, что пора им нас разнять, я оказалась сверху и надавала ей «по серьгам» как следует.

Следующее, что я увидела- это лицо Майи. Оно было наполнено ужасом и восхищением одновременно…

С Жанной мы помирились, примерно в то время, пока ели суп: я дыша ртом из-за ватных тампонов в носу, а она процеживая жидкость через коктейльную трубочку, чтобы не тревожить разбитые губы. Остальные члены группы смеялись над нами без стеснения, даже Алекс. Одна Майя молчала, глядя на меня так жалобно…

Ночью я сама к ней подошла, потому что после проведенного особняком вечера она собиралась спать отдельно, без палатки. Я спросила, почему, на что она ответила, что боится. Меня. Что я дикая и непредсказуемая. Я возразила, что за нее, дурашку, вступилась, на что она прошептала стыдливо, что получила бы по заслугам. Да, посмотрела на Алекса дольше положенного. А он же «солнце и звезды» для Жанны…

Я развернулась и пошла к себе. В конце концов, каждый выбирает по себе, какую роль исполнять в своей жизни. Держи, Майя, спальный мешок, можешь с ним делать что захочешь.

Залезла в палатку и отключилась.

Совсем скоро в мою палатку кто-то забрался. Обнял нежно сзади, и поцеловал в ухо…