Сначала я попытался отмахнуться от них, но воевать с голыми женщинами оказалось затруднительно. После того как я несколько раз рефлекторно отдернул руки натолкнувшись на чьи-то голые груди, животы и ягодицы, мое сопротивление само собой прекратилось. Тетки живо раздели меня догола. Я попытался прикрыть торчащий вперед и вверх член, но они не дали мне сделать и этого.

Сначала я попытался отмахнуться от них, но воевать с голыми женщинами оказалось затруднительно. После того как я несколько раз рефлекторно отдернул руки натолкнувшись на чьи-то голые груди, животы и ягодицы, мое сопротивление само собой прекратилось. Тетки живо раздели меня догола. Я попытался прикрыть торчащий вперед и вверх член, но они не дали мне сделать и этого.

— Успокойся, Вов, обычное дело. — успокаивала меня жена Александра. — Я бы обиделась, если бы у тебя глядя на нас с Валькой не встал.

— Успокойся, Вов, обычное дело. — успокаивала меня жена Александра. — Я бы обиделась, если бы у тебя глядя на нас с Валькой не встал.

— А у него? — кивнул я на Александра, член которого, освобожденный от всякой растительности, висел обрезком толстого шланга.

— А у него? — кивнул я на Александра, член которого, освобожденный от всякой растительности, висел обрезком толстого шланга.

— Он за столько лет привык уже. Надо — встанет. не надо — не встанет. Ты тоже когда-нибудь привыкнешь.

— Он за столько лет привык уже. Надо — встанет. не надо — не встанет. Ты тоже когда-нибудь привыкнешь.

— У меня в молодости те же проблемы были. — подходя, подтвердил усатый. — Еще хуже было. Идешь, бывало, среди своих, все нормально вроде, ничего не торчит, и вдруг попадется на глаза кто-то, наведет на определенные мысли — и готово. Сразу всем ясно, кто кому понравился. Но это у всех бывает, так что не переживай.

— У меня в молодости те же проблемы были. — подходя, подтвердил усатый. — Еще хуже было. Идешь, бывало, среди своих, все нормально вроде, ничего не торчит, и вдруг попадется на глаза кто-то, наведет на определенные мысли — и готово. Сразу всем ясно, кто кому понравился. Но это у всех бывает, так что не переживай.

Насмотревшись друг на друга, мы не стали одеваться, собрали наши вещи в пакет и пошли дальше в чем мать родила. На всякий случай не по дороге, а чуть в стороне. Женщины вышагивали впереди, покачивая бедрами. Мой член и не думал падать, указывая направление как стрелка компаса. — Как тебе наши женщины? — поинтересовался усатый, видя что я не отвожу от них глаз. — Класс! Дядь Саш, а у вас правда эрекция только когда захотите? — Ну… Не всегда. Хотя обычно получается. — И сейчас сможете? — не поверил я, взглянув на безжизненно болтающийся отросток. — А зачем? — Удивляюсь, как вы это делаете. У меня вон как палка торчит и ничего поделать не могу, а у вас никакой реакции. — Я не стал говорить, что вообще подозреваю его в импотенции. — Сомневаешься? — догадался он — Ну смотри… Он остановился, прикрыл глаза и замолчал. Его член, повисев некоторое время, вдруг стал наливаться кровью, выпрямляясь на глазах. Сначала он потолстел и слегка вытянулся, а затем толчками начал приподниматься, еще больше увеличиваясь. Женщины впереди, не слыша за собой наших шагов, остановились и вернулись к нам, тоже разглядывая пробуждение мужской силы. За это время член Александра принял боевое положение. Кожа скатилась с головки, натянувшись на стволе. Сама головка, заметно превышая толщиной ствол, напоминала конус, а весь орган — неведомый гриб. — Саш, что случилось? — подойдя, спросила жена. — Ничего, просто Вовке показываю, как по желанию можно эрекцией распоряжаться. — А-а-а… Я так и думала. А Валька решила, что ты на наши задницы загляделся и кого-то из нас хочешь. Мой слух слегка царапнуло это «кого-то из нас», но тут я услышал ответ и изумился еще больше. — Не, на этот раз она не угадала. — ответил усатый. — А впрочем, чтобы эрекция зря не пропадала… Валь, пошли отойдем ненадолго? Пока я удивленно хлопал глазами, они с Валентиной скрылись за деревьями. — Пошли, Вов, вон там сядем, подождем. — позвала меня Светлана. — Это минут на двадцать, я знаю. — Теть Свет, а они там… — я замолк, подбирая такое выражение, чтобы и звучало прилично, и точно передало суть моих мыслей. Светлана, однако, и так меня поняла. — Ну да, Вов, ты правильно подумал. Такая вот у нас семья — на троих. Но поскольку в нашем государстве можно иметь только одну жену, то официально это я. А по факту — это мы обе. Кстати, Вовка, а хочешь на них посмотреть? — А можно? — Если тихо, то можно. Я люблю на них смотреть — так смешно возятся… Пошли…

Насмотревшись друг на друга, мы не стали одеваться, собрали наши вещи в пакет и пошли дальше в чем мать родила. На всякий случай не по дороге, а чуть в стороне. Женщины вышагивали впереди, покачивая бедрами. Мой член и не думал падать, указывая направление как стрелка компаса. — Как тебе наши женщины? — поинтересовался усатый, видя что я не отвожу от них глаз. — Класс! Дядь Саш, а у вас правда эрекция только когда захотите? — Ну… Не всегда. Хотя обычно получается. — И сейчас сможете? — не поверил я, взглянув на безжизненно болтающийся отросток. — А зачем? — Удивляюсь, как вы это делаете. У меня вон как палка торчит и ничего поделать не могу, а у вас никакой реакции. — Я не стал говорить, что вообще подозреваю его в импотенции. — Сомневаешься? — догадался он — Ну смотри… Он остановился, прикрыл глаза и замолчал. Его член, повисев некоторое время, вдруг стал наливаться кровью, выпрямляясь на глазах. Сначала он потолстел и слегка вытянулся, а затем толчками начал приподниматься, еще больше увеличиваясь. Женщины впереди, не слыша за собой наших шагов, остановились и вернулись к нам, тоже разглядывая пробуждение мужской силы. За это время член Александра принял боевое положение. Кожа скатилась с головки, натянувшись на стволе. Сама головка, заметно превышая толщиной ствол, напоминала конус, а весь орган — неведомый гриб. — Саш, что случилось? — подойдя, спросила жена. — Ничего, просто Вовке показываю, как по желанию можно эрекцией распоряжаться. — А-а-а… Я так и думала. А Валька решила, что ты на наши задницы загляделся и кого-то из нас хочешь. Мой слух слегка царапнуло это «кого-то из нас», но тут я услышал ответ и изумился еще больше. — Не, на этот раз она не угадала. — ответил усатый. — А впрочем, чтобы эрекция зря не пропадала… Валь, пошли отойдем ненадолго? Пока я удивленно хлопал глазами, они с Валентиной скрылись за деревьями. — Пошли, Вов, вон там сядем, подождем. — позвала меня Светлана. — Это минут на двадцать, я знаю. — Теть Свет, а они там… — я замолк, подбирая такое выражение, чтобы и звучало прилично, и точно передало суть моих мыслей. Светлана, однако, и так меня поняла. — Ну да, Вов, ты правильно подумал. Такая вот у нас семья — на троих. Но поскольку в нашем государстве можно иметь только одну жену, то официально это я. А по факту — это мы обе. Кстати, Вовка, а хочешь на них посмотреть? — А можно? — Если тихо, то можно. Я люблю на них смотреть — так смешно возятся… Пошли…

Она потянула меня за собой. Скоро мы их увидели. Валентина стояла нагнувшись, опираясь на дерево, а усатый обрабатывал ее сзади, дергая на себя за бедра. Длинные волосы женщины падали вниз, закрывая от нас ее лицо, а нас от ее взгляда. Груди она придерживала одной рукой. Широко расставленные ноги чуть согнуты в коленях и напряжены. Грибообразный блестящий член мужчины полностью выходил из нее, а потом нырял куда-то под ягодицы вперед-вверх. Живот усатого глухо хлопался о ее зад, а изо рта Валентины вылетал звучный выдох. Потом все повторялось. С нашего места не было видно самой промежности, но и остального мне хватило, чтобы член напрягся до невозможности. — Нравится? — дотронулась до моего плеча стоящая сзади Светлана. — Ну согласись, это же и в самом деле выглядит прикольно, если со стороны смотреть и самому не участвовать. Но у тебя сейчас, конечно, мысли не об этом. — усмехнулась она. — Не об этом… — механически повторил я вслед за ней, будучи весь там, впереди, где усатый увеличивал темп, а Валентина сладостно поскуливала при каждом проникновении в ее лоно. Неожиданно Светлана прижалась всем телом к моей спине. Мягкие груди расплющились о мое тело а ягодицей почувствовал пушистый лобок. — Не шевелись… — шепнула она, коснувшись губами уха.

Она потянула меня за собой. Скоро мы их увидели. Валентина стояла нагнувшись, опираясь на дерево, а усатый обрабатывал ее сзади, дергая на себя за бедра. Длинные волосы женщины падали вниз, закрывая от нас ее лицо, а нас от ее взгляда. Груди она придерживала одной рукой. Широко расставленные ноги чуть согнуты в коленях и напряжены. Грибообразный блестящий член мужчины полностью выходил из нее, а потом нырял куда-то под ягодицы вперед-вверх. Живот усатого глухо хлопался о ее зад, а изо рта Валентины вылетал звучный выдох. Потом все повторялось. С нашего места не было видно самой промежности, но и остального мне хватило, чтобы член напрягся до невозможности. — Нравится? — дотронулась до моего плеча стоящая сзади Светлана. — Ну согласись, это же и в самом деле выглядит прикольно, если со стороны смотреть и самому не участвовать. Но у тебя сейчас, конечно, мысли не об этом. — усмехнулась она. — Не об этом… — механически повторил я вслед за ней, будучи весь там, впереди, где усатый увеличивал темп, а Валентина сладостно поскуливала при каждом проникновении в ее лоно. Неожиданно Светлана прижалась всем телом к моей спине. Мягкие груди расплющились о мое тело а ягодицей почувствовал пушистый лобок. — Не шевелись… — шепнула она, коснувшись губами уха.

Я ощутил как прохладные пальчики щупают мошонку, перекатывая яйца и гладят член снизу, от уздечки до яиц. Александр нас заметил, но ничего не предпринял, мне показалось что даже подмигнул и продолжил трахать Валентину. Светлана, вопреки моему невысказанному желанию, не собиралась дрочить мне по-настоящему, обхватив член рукой. Она гладила его одним пальцем с разных сторон — снизу, сбоку, вокруг головки, второй рукой массируя яйца. При этом она успевала следить за мужем. — Смотри — с придыханием шептала она — Сейчас Сашка кончит. А Валька не успеет. И придется ему продолжать. Так и вышло. Сначала остановился усатый, кончая в Валентину. Потом, заметив что она продолжает шевелить надетым на член телом, возобновил движения, чтобы остановится через несколько секунд, после ее громкого оргазма. Я, благодаря стараниям Светланы, опустошил свои запасы спермы еще раньше их, наслаждаясь теперь просто прижавшимся ко мне женским телом.

Я ощутил как прохладные пальчики щупают мошонку, перекатывая яйца и гладят член снизу, от уздечки до яиц. Александр нас заметил, но ничего не предпринял, мне показалось что даже подмигнул и продолжил трахать Валентину. Светлана, вопреки моему невысказанному желанию, не собиралась дрочить мне по-настоящему, обхватив член рукой. Она гладила его одним пальцем с разных сторон — снизу, сбоку, вокруг головки, второй рукой массируя яйца. При этом она успевала следить за мужем. — Смотри — с придыханием шептала она — Сейчас Сашка кончит. А Валька не успеет. И придется ему продолжать. Так и вышло. Сначала остановился усатый, кончая в Валентину. Потом, заметив что она продолжает шевелить надетым на член телом, возобновил движения, чтобы остановится через несколько секунд, после ее громкого оргазма. Я, благодаря стараниям Светланы, опустошил свои запасы спермы еще раньше их, наслаждаясь теперь просто прижавшимся ко мне женским телом.

К нашим вещам мы со Светланой вернулись первыми. — Свет, ты ему рассказала? — первым делом спросила подругу подошедшая растрепанная Валентина. — Рассказала конечно. — А зачем скрывать? — добавил Александр — Дело-то естественное. Такое же как голышом ходить. Ну, пойдемте… О, Вов, я гляжу вы тут тоже времени не теряли! — заметил он мой глядящий в землю член. — Сам или Светка помогла? — Я помогла. — не оборачиваясь, ответила вместо меня идущая впереди Светлана. — Так, погладила чуть-чуть. Он совсем на грани уже был. До конца рощи мы добрались без приключений. Дальше пришлось одеться. Нам, правда, так никого и не встретилось по пути, но даже Александр при всех своих убеждениях не рискнул ходить по деревне голым. Распрощались мы возле их дома, я получил приглашение захаживать в гости, можно даже с мамой.

К нашим вещам мы со Светланой вернулись первыми. — Свет, ты ему рассказала? — первым делом спросила подругу подошедшая растрепанная Валентина. — Рассказала конечно. — А зачем скрывать? — добавил Александр — Дело-то естественное. Такое же как голышом ходить. Ну, пойдемте… О, Вов, я гляжу вы тут тоже времени не теряли! — заметил он мой глядящий в землю член. — Сам или Светка помогла? — Я помогла. — не оборачиваясь, ответила вместо меня идущая впереди Светлана. — Так, погладила чуть-чуть. Он совсем на грани уже был. До конца рощи мы добрались без приключений. Дальше пришлось одеться. Нам, правда, так никого и не встретилось по пути, но даже Александр при всех своих убеждениях не рискнул ходить по деревне голым. Распрощались мы возле их дома, я получил приглашение захаживать в гости, можно даже с мамой.

Мамы дома видно не было. Я поставил сумку на кухне, заглянул в комнату.. — Ма-а-ам! Ты где? Тишина была мне ответом. Вышла наверное — подумал я. — может, за домом? Однако и там ее тоже не оказалось. Зато проходя мимо забора, отделяющего наш участок от участка братьев я разобрал доносящиеся оттуда голоса. Приехали все же! — мелькнула мысль. Стараясь не шуметь, я подобрался к забору и попытался заглянуть в щель между неплотно прибитыми досками, однако увидеть что-либо мешали растущие с той стороны вдоль забора кусты. Голоса к этому времени стихли. С третьего раза я таки нашел место, с которого можно было что-то рассмотреть и понял, что сегодня удача улыбнулась мне еще раз. Метрах в пяти передо мной были мама и Пашка.

Мамы дома видно не было. Я поставил сумку на кухне, заглянул в комнату.. — Ма-а-ам! Ты где? Тишина была мне ответом. Вышла наверное — подумал я. — может, за домом? Однако и там ее тоже не оказалось. Зато проходя мимо забора, отделяющего наш участок от участка братьев я разобрал доносящиеся оттуда голоса. Приехали все же! — мелькнула мысль. Стараясь не шуметь, я подобрался к забору и попытался заглянуть в щель между неплотно прибитыми досками, однако увидеть что-либо мешали растущие с той стороны вдоль забора кусты. Голоса к этому времени стихли. С третьего раза я таки нашел место, с которого можно было что-то рассмотреть и понял, что сегодня удача улыбнулась мне еще раз. Метрах в пяти передо мной были мама и Пашка.

Пашка стоял лицом ко мне, прислонившись спиной к дереву, с блаженной улыбкой и закрытыми глазами. Мама сидела перед ним на корточках и делала ему минет. Ну то есть поскольку она расположилась ко мне спиной самого главного я не видел, но ее движущаяся голова на уровне Пашкиной ширинки исключала другое толкование. Черт, неужели они этим и ограничатся, а я опять никаких подробностей не увижу!? — думал я, выдергивая из штанов свою елду. На радость мне Пашка вскоре оставил в покое мамин рот, поставил ее на ноги и полез под юбку. — Подожди… Я сама… — тихо выдохнула она, придерживая его руку. Мама, не снимая юбки, сняла трусики и бросила их на траву рядом. Сейчас увижу… — обрадовался я, видя как Пашка тянет юбку вверх, заваливая маму на спину. — Нет, ты ложись… — снова не согласилась она. Пашка послушно вытянулся перед ней, придерживая член строго вертикально. Мама стала над ним, присела и начала медленно опускаться на Пашку. По ее всхлипу сквозь зубы я понял, что Пашкин член начал свое путешествиее внутри нее, но накрывшая все сверху широкая юбка снова не дала мне ничего увидеть. Пашка выгнулся, не дождавшись пока она сама сядет на него до конца. Мама охнула, уперлась руками ему в грудь и начала свою скачку на мужском половом органе. Я смотрел во все глаза, не забывая про собственный член в руке.

Пашка стоял лицом ко мне, прислонившись спиной к дереву, с блаженной улыбкой и закрытыми глазами. Мама сидела перед ним на корточках и делала ему минет. Ну то есть поскольку она расположилась ко мне спиной самого главного я не видел, но ее движущаяся голова на уровне Пашкиной ширинки исключала другое толкование. Черт, неужели они этим и ограничатся, а я опять никаких подробностей не увижу!? — думал я, выдергивая из штанов свою елду. На радость мне Пашка вскоре оставил в покое мамин рот, поставил ее на ноги и полез под юбку. — Подожди… Я сама… — тихо выдохнула она, придерживая его руку. Мама, не снимая юбки, сняла трусики и бросила их на траву рядом. Сейчас увижу… — обрадовался я, видя как Пашка тянет юбку вверх, заваливая маму на спину. — Нет, ты ложись… — снова не согласилась она. Пашка послушно вытянулся перед ней, придерживая член строго вертикально. Мама стала над ним, присела и начала медленно опускаться на Пашку. По ее всхлипу сквозь зубы я понял, что Пашкин член начал свое путешествиее внутри нее, но накрывшая все сверху широкая юбка снова не дала мне ничего увидеть. Пашка выгнулся, не дождавшись пока она сама сядет на него до конца. Мама охнула, уперлась руками ему в грудь и начала свою скачку на мужском половом органе. Я смотрел во все глаза, не забывая про собственный член в руке.

Наверное, я сильно увлекся, так как сразу не обратил внимания на скрип двери со стороны дома братьев. То, что это вышел на улицу Михаил я сообразил, только когда тот самолично появился в поле моего зрения. Голый, потирая устремленный вперед член, он направился к маме. Она не видела его, с закрытыми глазами наслаждаясь движущимся внутри нее стержнем. Мишка подошел вплотную и поднес член к ее лицу. Это ж они с ней как с Женькой, вдвоем собираются! — осенило меня. — Неужели мама согласится? Она вообще в курсе что они задумали?

Наверное, я сильно увлекся, так как сразу не обратил внимания на скрип двери со стороны дома братьев. То, что это вышел на улицу Михаил я сообразил, только когда тот самолично появился в поле моего зрения. Голый, потирая устремленный вперед член, он направился к маме. Она не видела его, с закрытыми глазами наслаждаясь движущимся внутри нее стержнем. Мишка подошел вплотную и поднес член к ее лицу. Это ж они с ней как с Женькой, вдвоем собираются! — осенило меня. — Неужели мама согласится? Она вообще в курсе что они задумали?

Тут мама, что-то почуяв, открыла глаза и я получил ответ на свой вопрос. Сначала она некоторое время смотрела на багровую головку перед носом, не понимая откуда она здесь и что тогда находится в ее вагине. Затем Мишка взял ее за голову и уперся членом в губы. Вот тогда и выяснилось, что в мамины планы секс втроем не входит и более того, сама попытка этого ей очень не нравится. Она отмахнулась от Мишкиного члена, очень удачно попав то ли по болтающейся мошонке, то ли по чувствительной головке. Во всяком случае Мишка согнулся, зажимая руками потревоженные органы. Мама вскочила с Пашки, подобрала свои трусики и бросилась оттуда, попытавшись и его напоследок пнуть между ног, но второпях не попала. То, что она говорила во время всего этого пересказу не поддается, но про братьев и их ближайших родственников я услышал немало интересного, хотя преимущественно и нецензурного. Я поспешил к дому, стараясь оказаться там раньше нее. Ни к чему давать ей повод думать что я все видел. А она обязательно так и подумает, когда заметит меня, идущего с этой стороны.

Тут мама, что-то почуяв, открыла глаза и я получил ответ на свой вопрос. Сначала она некоторое время смотрела на багровую головку перед носом, не понимая откуда она здесь и что тогда находится в ее вагине. Затем Мишка взял ее за голову и уперся членом в губы. Вот тогда и выяснилось, что в мамины планы секс втроем не входит и более того, сама попытка этого ей очень не нравится. Она отмахнулась от Мишкиного члена, очень удачно попав то ли по болтающейся мошонке, то ли по чувствительной головке. Во всяком случае Мишка согнулся, зажимая руками потревоженные органы. Мама вскочила с Пашки, подобрала свои трусики и бросилась оттуда, попытавшись и его напоследок пнуть между ног, но второпях не попала. То, что она говорила во время всего этого пересказу не поддается, но про братьев и их ближайших родственников я услышал немало интересного, хотя преимущественно и нецензурного. Я поспешил к дому, стараясь оказаться там раньше нее. Ни к чему давать ей повод думать что я все видел. А она обязательно так и подумает, когда заметит меня, идущего с этой стороны.

Мне не хватило совсем чуть-чуть чтобы ее опередить. Мама поднималась на крыльцо когда я вылетел из-за угла. — Ты откуда? — подозрительно посмотрела она на меня, пряча за спину руку с зажатыми в ней трусиками. — Да я, мам, пришел, а тебя нет… — зачастил я. — Думал, ты во дворе, дом вокруг обошел… — Да-а-а-а? Ну ладно… — чуть расслабилась она. — Я тут отходила на минутку… к соседям. Входя следом за ней в дом я не мог отделаться от ощущения что мама почти уверена, что я что-то видел и уж конечно наверняка должен был слышать как она громко высказывает свое мнение о братьях. Но я виду не подавал и тем более ни о чем не спрашивал, так что она могла делать вид что верит мне ничего не объясняя. Разобрав принесенную мной сумку мама закрылась в комнате, а я поднялся к себе.

Мне не хватило совсем чуть-чуть чтобы ее опередить. Мама поднималась на крыльцо когда я вылетел из-за угла. — Ты откуда? — подозрительно посмотрела она на меня, пряча за спину руку с зажатыми в ней трусиками. — Да я, мам, пришел, а тебя нет… — зачастил я. — Думал, ты во дворе, дом вокруг обошел… — Да-а-а-а? Ну ладно… — чуть расслабилась она. — Я тут отходила на минутку… к соседям. Входя следом за ней в дом я не мог отделаться от ощущения что мама почти уверена, что я что-то видел и уж конечно наверняка должен был слышать как она громко высказывает свое мнение о братьях. Но я виду не подавал и тем более ни о чем не спрашивал, так что она могла делать вид что верит мне ничего не объясняя. Разобрав принесенную мной сумку мама закрылась в комнате, а я поднялся к себе.

Больше всего меня интересовал вопрос что она будет делать с тем состоянием до которого ее успел довести Пашка. Меня, конечно, интересовали и его дальнейшие действия, но не так сильно. Пусть с Мишкой хоть друг друга трахают, идиоты. А вот мама… Так-то я знал, что женщины тоже мастурбируют, но думал, это скорее для тех, что помоложе. Вот я бы, например, будь постарше, и не вспоминал бы о рукоблудии, трахая все что шевелится. Это сейчас, пока мне никто не дает, позволяю себе вздрочнуть разок-другой в день. А уж когда вырасту — ни-ни, только естественным образом. Так что с мамой ясности не было. И никакой возможности проверить это — тоже.

Больше всего меня интересовал вопрос что она будет делать с тем состоянием до которого ее успел довести Пашка. Меня, конечно, интересовали и его дальнейшие действия, но не так сильно. Пусть с Мишкой хоть друг друга трахают, идиоты. А вот мама… Так-то я знал, что женщины тоже мастурбируют, но думал, это скорее для тех, что помоложе. Вот я бы, например, будь постарше, и не вспоминал бы о рукоблудии, трахая все что шевелится. Это сейчас, пока мне никто не дает, позволяю себе вздрочнуть разок-другой в день. А уж когда вырасту — ни-ни, только естественным образом. Так что с мамой ясности не было. И никакой возможности проверить это — тоже.

На улице начинало темнеть, когда заскрипели ступеньки ведущей на чердак лестницы и в люке показалась мамина голова. — Вов, ты тут? — Тут. — подал я голос. Мда, надо сюда электричество провести. А то за окном только сумерки, а здесь уже почти ночь. — Вов, я с тобой поговорить хочу. — Мама села рядом со мной на кровать. — Ты уже достаточно взрослый, чтобы знать о… ну… о том, что происходит между мужчиной и женщиной. — Угу. — я не понимал к чему она клонит. — Понимаешь, я свободная женщина и мне тоже иногда хочется… ммм… мужского внимания. Некоторые считают, что для этого нужно заводить серьезные отношения, а некоторые — что это не обязательно. Я, наверное, отношусь ко вторым. Вов, ты понимаешь о чем я говорю? — Ну да, мам… О том, что тебе нужно… — я попробовал облечь свои мысли в более-менее приличные слова, но в конце концов выдал то, что вертелось на языке: — … тебе нужно иногда встречаться с мужчинами… э-э-э… в постели. И ты не хочешь заводить с ними долгие отношения. Так? — Так. Ты очень удачно сказал. Человека, с которым хочется долгих отношений найти непросто. А женский организм так устроен, что ему это… ну, постель… нужно для здоровья. — она замолчала, но потом все же добавила — И, что уж там скрывать, просто для удовольствия. — Я понимаю, мам. — Вов, тебя не шокирует то, что я сейчас говорю? Ты все же мой сын, я не должна… — Брось, мам. — перебил я ее. — Какая разница, если я все равно обо всем догадывался? Что я, маленький? Понятно же, что все женщины делают «это». Почему ты должна быть исключением? — Ну да, конечно, какой уж тут секрет… — она вздохнула — Так ты не обиделся бы, если бы я кого-нибудь себе здесь нашла? Ревновать не будешь? Вон оно все к чему… — понял я. — Это чтобы лишний раз от меня не скрываться. И то правда — как тут что-то можно скрыть в таких условиях? Я вон и так уже все знаю. Но признаваться в этом, конечно, не стану. — Не буду. Только кого ты тут найдешь? Усатого? Или братцев этих? Так я сразу скажу — не нравятся они мне, братья эти… но дело конечно твое. — Не знаю еще. А чем тебе уса… Тьфу! Не усатый, а Александр! Чем тебе Александр не нравится? — Так он же женат! — я не стал уточнять, что жена нисколько не мешает ему трахать свою подругу. То, что человек может иметь две жены пока еще не помещалось в моей голове. Я не увидел в темноте, но почувствовал как мама улыбается: — Ну и что? Как будто это им, женатым, когда-то мешало. Тем более где тут неженатые? Юрка, и тот женат. А братья мне тоже не нравятся. — Почему? — не удержался я от вопроса, тут же подумав, что хотя бы сегодня задавать его не следовало. Наступила продолжительная пауза. — А знаешь, Вовка… — вздохнув, сказала мама — Хочешь я тебе еще кое в чем признаюсь, хоть и не должна говорить этого сыну? — Говори, мам. — С Пашкой мы уже успели один раз. Нет, полтора. — вдруг хихикнула она. — Как это? — Ну последний раз мы не довели до конца. Понимаешь, эти козлы хотели, чтобы я с ними с двумя сразу… — мамин голос стал злым. — Я им что, шлюха? Вот ведь сволочи… Видимо, маме надо было выговориться. Я снова услышал относящийся к братьям ряд нелестных эпитетов, которые обычно матери не произносят при сыновьях. — Да ладно тебе, мам. — я придвинулся к ней, обняв за плечи. — Черт с ними. Послала ты их — туда им и дорога. Что, этот Пашка был так хорош в этом деле, что есть о чем жалеть? — Да не… — немного остыла она — Честно тебе сказать — так себе мужичок. Бывало и получше. — Да? — теперь я и в самом деле был удивлен. — А что не так? Вроде же веками выверенный процесс, где там можно напортачить? — Ну по большому счету негде… — согласилась мама. — Но дьявол кроется в деталях. Не могу сказать, что осталась совсем без удовольствия, но могло быть намного лучше. Вот ты, например, девок за сиськи щупал? — неожиданно спросила она. — Э-э-э-э… было такое. — признался я. — И как ты это делал? — Ну как… брал и щупал… как я это объясню? — Покажи. — мама схватила мою руку и положила себе на грудь. Несмотря на лифчик и довольно толстую кофточку, ладонь моя наполнилась восхитительно мягким и в то же время упругим маминым телом. В голове вдруг зашумело. Я осторожно сжал руку. — Так как ты это делал? — допытывалась мама. Я сжал руку еще сильнее. — И все? — Все. — Понятно. — мама с некоторым усилием отцепила мою руку от себя. — Вот и он так же. Только сильнее и больнее жмет. Ну то есть он думает что так и надо. Вообще-то большинство мужиков так думает. Ты вон тоже… Уж не знаю, с чего вы это взяли… Так вот он во всем такой. Делает, как сам считает правильным, нет бы спросить что я хочу… — Мам, а можно я спрошу? А как надо? — заинтересовался я. — Не так. Нежно надо и осторожно. И вообще сжимать не обязательно, хотя иногда… Как бы тебе объяснить? — Мам… — я затаил дыхание — А ты покажи… — Давай руку! — после недолгих раздумий решилась она. Мама схватила меня за запястье и вопреки ожиданиям потащила руку под кофту, а когда я коснулся лифчика одним движением сдвинула чашечку вверх. Прямо в центр моей ладони уперся крупный твердый сосок. — Нет. не так! Не жми сильно! — подсказывала мама. — Сначала погладь… Здесь… — она передвинула мою руку. — И здесь. Теперь вот так… пальцами… Ага, хорошо… Теперь здесь… Нет, вот так… Да, правильно… И сосок тоже… и вокруг него… Можешь чуть сжать… ага, здесь. Все, сильнее не надо… Да, хорошо… Ох! Я, несмотря на дикое желание просто стиснуть мягкую грудь, тщательно выполнял все ее указания, иногда уточняя, как лучше. Судя по маминому громкому участившемуся дыханию, делал я все правильно. Это оказалось целое искусство — ласкать женскую грудь! Я, гордый собой, прислушивался к маминой реакции на каждое мое движение и уже тянулся другой рукой ко второй ее груди, как вдруг она оттолкнула меня. — Мам, ты чего? — не понял я — Если что-то неправильно, так ты скажи! — Все неправильно! — выдохнула она. — Я тут с тобой чуть не… Понимаешь, Вов, у меня очень чувствительная грудь. Не надо ее больше трогать, а то я совсем голову потеряю. — Ну хорошо… — разочарование мое было велико. Я только вошел во вкус и готов был играть с маминой грудью всю ночь напролет.

На улице начинало темнеть, когда заскрипели ступеньки ведущей на чердак лестницы и в люке показалась мамина голова. — Вов, ты тут? — Тут. — подал я голос. Мда, надо сюда электричество провести. А то за окном только сумерки, а здесь уже почти ночь. — Вов, я с тобой поговорить хочу. — Мама села рядом со мной на кровать. — Ты уже достаточно взрослый, чтобы знать о… ну… о том, что происходит между мужчиной и женщиной. — Угу. — я не понимал к чему она клонит. — Понимаешь, я свободная женщина и мне тоже иногда хочется… ммм… мужского внимания. Некоторые считают, что для этого нужно заводить серьезные отношения, а некоторые — что это не обязательно. Я, наверное, отношусь ко вторым. Вов, ты понимаешь о чем я говорю? — Ну да, мам… О том, что тебе нужно… — я попробовал облечь свои мысли в более-менее приличные слова, но в конце концов выдал то, что вертелось на языке: — … тебе нужно иногда встречаться с мужчинами… э-э-э… в постели. И ты не хочешь заводить с ними долгие отношения. Так? — Так. Ты очень удачно сказал. Человека, с которым хочется долгих отношений найти непросто. А женский организм так устроен, что ему это… ну, постель… нужно для здоровья. — она замолчала, но потом все же добавила — И, что уж там скрывать, просто для удовольствия. — Я понимаю, мам. — Вов, тебя не шокирует то, что я сейчас говорю? Ты все же мой сын, я не должна… — Брось, мам. — перебил я ее. — Какая разница, если я все равно обо всем догадывался? Что я, маленький? Понятно же, что все женщины делают «это». Почему ты должна быть исключением? — Ну да, конечно, какой уж тут секрет… — она вздохнула — Так ты не обиделся бы, если бы я кого-нибудь себе здесь нашла? Ревновать не будешь? Вон оно все к чему… — понял я. — Это чтобы лишний раз от меня не скрываться. И то правда — как тут что-то можно скрыть в таких условиях? Я вон и так уже все знаю. Но признаваться в этом, конечно, не стану. — Не буду. Только кого ты тут найдешь? Усатого? Или братцев этих? Так я сразу скажу — не нравятся они мне, братья эти… но дело конечно твое. — Не знаю еще. А чем тебе уса… Тьфу! Не усатый, а Александр! Чем тебе Александр не нравится? — Так он же женат! — я не стал уточнять, что жена нисколько не мешает ему трахать свою подругу. То, что человек может иметь две жены пока еще не помещалось в моей голове. Я не увидел в темноте, но почувствовал как мама улыбается: — Ну и что? Как будто это им, женатым, когда-то мешало. Тем более где тут неженатые? Юрка, и тот женат. А братья мне тоже не нравятся. — Почему? — не удержался я от вопроса, тут же подумав, что хотя бы сегодня задавать его не следовало. Наступила продолжительная пауза. — А знаешь, Вовка… — вздохнув, сказала мама — Хочешь я тебе еще кое в чем признаюсь, хоть и не должна говорить этого сыну? — Говори, мам. — С Пашкой мы уже успели один раз. Нет, полтора. — вдруг хихикнула она. — Как это? — Ну последний раз мы не довели до конца. Понимаешь, эти козлы хотели, чтобы я с ними с двумя сразу… — мамин голос стал злым. — Я им что, шлюха? Вот ведь сволочи… Видимо, маме надо было выговориться. Я снова услышал относящийся к братьям ряд нелестных эпитетов, которые обычно матери не произносят при сыновьях. — Да ладно тебе, мам. — я придвинулся к ней, обняв за плечи. — Черт с ними. Послала ты их — туда им и дорога. Что, этот Пашка был так хорош в этом деле, что есть о чем жалеть? — Да не… — немного остыла она — Честно тебе сказать — так себе мужичок. Бывало и получше. — Да? — теперь я и в самом деле был удивлен. — А что не так? Вроде же веками выверенный процесс, где там можно напортачить? — Ну по большому счету негде… — согласилась мама. — Но дьявол кроется в деталях. Не могу сказать, что осталась совсем без удовольствия, но могло быть намного лучше. Вот ты, например, девок за сиськи щупал? — неожиданно спросила она. — Э-э-э-э… было такое. — признался я. — И как ты это делал? — Ну как… брал и щупал… как я это объясню? — Покажи. — мама схватила мою руку и положила себе на грудь. Несмотря на лифчик и довольно толстую кофточку, ладонь моя наполнилась восхитительно мягким и в то же время упругим маминым телом. В голове вдруг зашумело. Я осторожно сжал руку. — Так как ты это делал? — допытывалась мама. Я сжал руку еще сильнее. — И все? — Все. — Понятно. — мама с некоторым усилием отцепила мою руку от себя. — Вот и он так же. Только сильнее и больнее жмет. Ну то есть он думает что так и надо. Вообще-то большинство мужиков так думает. Ты вон тоже… Уж не знаю, с чего вы это взяли… Так вот он во всем такой. Делает, как сам считает правильным, нет бы спросить что я хочу… — Мам, а можно я спрошу? А как надо? — заинтересовался я. — Не так. Нежно надо и осторожно. И вообще сжимать не обязательно, хотя иногда… Как бы тебе объяснить? — Мам… — я затаил дыхание — А ты покажи… — Давай руку! — после недолгих раздумий решилась она. Мама схватила меня за запястье и вопреки ожиданиям потащила руку под кофту, а когда я коснулся лифчика одним движением сдвинула чашечку вверх. Прямо в центр моей ладони уперся крупный твердый сосок. — Нет. не так! Не жми сильно! — подсказывала мама. — Сначала погладь… Здесь… — она передвинула мою руку. — И здесь. Теперь вот так… пальцами… Ага, хорошо… Теперь здесь… Нет, вот так… Да, правильно… И сосок тоже… и вокруг него… Можешь чуть сжать… ага, здесь. Все, сильнее не надо… Да, хорошо… Ох! Я, несмотря на дикое желание просто стиснуть мягкую грудь, тщательно выполнял все ее указания, иногда уточняя, как лучше. Судя по маминому громкому участившемуся дыханию, делал я все правильно. Это оказалось целое искусство — ласкать женскую грудь! Я, гордый собой, прислушивался к маминой реакции на каждое мое движение и уже тянулся другой рукой ко второй ее груди, как вдруг она оттолкнула меня. — Мам, ты чего? — не понял я — Если что-то неправильно, так ты скажи! — Все неправильно! — выдохнула она. — Я тут с тобой чуть не… Понимаешь, Вов, у меня очень чувствительная грудь. Не надо ее больше трогать, а то я совсем голову потеряю. — Ну хорошо… — разочарование мое было велико. Я только вошел во вкус и готов был играть с маминой грудью всю ночь напролет.

Мама встала и отошла к окну, уставившись на улицу. Я остался на кровати, спрашивая себя, правда ли я только что ласкал ее грудь, или это мне приснилось. — Вовка, поди-ка сюда! — с непонятным азартом вдруг позвала меня мама. — Посмотри, я действительно вижу то, что вижу? Я подошел к ней. — Вон, вон там. — указала она. Теперь я разглядел, что происходит на участке Юрика и Женьки. Несмотря на сумерки, хорошо было видно что они трахаются. Женька стояла коленями на деревянном кресле, грудью упираясь в его спинку, а сзади энергично втыкал в нее член Юрик. Все это происходило прямо во дворе, рядом с крыльцом. К нам они расположились ровно боком, что позволяло отлично все рассмотреть. — Трахаются… — вырвалось у меня. В другое время я бы обрадовался такому, но как вести себя при маме пока не сообразил. Может, надо сделать безразличный вид и отвернуться? — Давай посмотрим… — шепотом разрешила мама мои сомнения. — Они нас тут не заметят? — Нет. Юрик, распаляясь, периодически принимался трахать жену сильнее и резче. От этого кресло под ней начинало опасно раскачиваться и ему приходилось останавливаться, вынимая из Жени член, а потом возвращаться к прежнему темпу. Мы с мамой стояли рядом, молча за этим наблюдая. Через некоторое время я не выдержал и достал бинокль. В оптику были видны даже синеватые вены, обвивающие Юркин орган и торчащие Женькины соски. — О, что у тебя есть! — увидела бинокль мама. — Дай-ка мне посмотреть.

Мама встала и отошла к окну, уставившись на улицу. Я остался на кровати, спрашивая себя, правда ли я только что ласкал ее грудь, или это мне приснилось. — Вовка, поди-ка сюда! — с непонятным азартом вдруг позвала меня мама. — Посмотри, я действительно вижу то, что вижу? Я подошел к ней. — Вон, вон там. — указала она. Теперь я разглядел, что происходит на участке Юрика и Женьки. Несмотря на сумерки, хорошо было видно что они трахаются. Женька стояла коленями на деревянном кресле, грудью упираясь в его спинку, а сзади энергично втыкал в нее член Юрик. Все это происходило прямо во дворе, рядом с крыльцом. К нам они расположились ровно боком, что позволяло отлично все рассмотреть. — Трахаются… — вырвалось у меня. В другое время я бы обрадовался такому, но как вести себя при маме пока не сообразил. Может, надо сделать безразличный вид и отвернуться? — Давай посмотрим… — шепотом разрешила мама мои сомнения. — Они нас тут не заметят? — Нет. Юрик, распаляясь, периодически принимался трахать жену сильнее и резче. От этого кресло под ней начинало опасно раскачиваться и ему приходилось останавливаться, вынимая из Жени член, а потом возвращаться к прежнему темпу. Мы с мамой стояли рядом, молча за этим наблюдая. Через некоторое время я не выдержал и достал бинокль. В оптику были видны даже синеватые вены, обвивающие Юркин орган и торчащие Женькины соски. — О, что у тебя есть! — увидела бинокль мама. — Дай-ка мне посмотреть.

Она поднесла его к глазам и застыла, вглядываясь в трахающуюся парочку. Я подождал, но вскоре понял, что добровольно мне бинокль не отдадут. — Мам — протянул я из-за ее плеча руку к прибору — Я тоже посмотреть хочу! — Подожди. — она схватила мое запястье, прижимая к себе. — Сейчас… Вряд ли она сделала это специально, но моя рука оказалась прижата к ее груди. Лифчик все еще оставался сдвинутым вверх и через кофточку я ощутил ладонью напрягшийся сосок. Пальцы уперлись в твердую пуговицу, которая выскользнула из петли едва я до нее дотронулся.

Она поднесла его к глазам и застыла, вглядываясь в трахающуюся парочку. Я подождал, но вскоре понял, что добровольно мне бинокль не отдадут. — Мам — протянул я из-за ее плеча руку к прибору — Я тоже посмотреть хочу! — Подожди. — она схватила мое запястье, прижимая к себе. — Сейчас… Вряд ли она сделала это специально, но моя рука оказалась прижата к ее груди. Лифчик все еще оставался сдвинутым вверх и через кофточку я ощутил ладонью напрягшийся сосок. Пальцы уперлись в твердую пуговицу, которая выскользнула из петли едва я до нее дотронулся.

Остальное я делал уже осознанно. Юрка и Женя меня интересовать перестали. Я делал вид что пытаюсь вытащить из маминой руки свою, мама не давала, возвращая ее на место и сильнее прижимая к себе. Судя по результату, делала она это совершенно автоматически, захваченная происходящим на соседнем участке. Результат же был таков, что расстегнутая вверху кофточка сдвинулась и в ладонь мне легла обнаженная грудь. А дальше… дальше я, благодаря маминому уроку, знал что делать.

Остальное я делал уже осознанно. Юрка и Женя меня интересовать перестали. Я делал вид что пытаюсь вытащить из маминой руки свою, мама не давала, возвращая ее на место и сильнее прижимая к себе. Судя по результату, делала она это совершенно автоматически, захваченная происходящим на соседнем участке. Результат же был таков, что расстегнутая вверху кофточка сдвинулась и в ладонь мне легла обнаженная грудь. А дальше… дальше я, благодаря маминому уроку, знал что делать.

Сначала мама перестала меня удерживать, а потом и вовсе убрала руку. Осмелев, я другой рукой, стоя сзади нее, расстегнул оставшиеся пуговицы, сдвинул лифчик еще выше и без помех занялся обеими ее грудями, незаметно для себя плотно прижавшись пахом к ее ягодицам. Мама не отрывалась от бинокля, но ее сбивчивое дыхание подсказывало мне что я все делаю правильно. Она начала сама прижиматься ко мне, сначала совсем чуть-чуть, потом сильнее, шевеля попой так, чтобы каменной твердости бугор на моих штанах терся о ее ягодицы.

Сначала мама перестала меня удерживать, а потом и вовсе убрала руку. Осмелев, я другой рукой, стоя сзади нее, расстегнул оставшиеся пуговицы, сдвинул лифчик еще выше и без помех занялся обеими ее грудями, незаметно для себя плотно прижавшись пахом к ее ягодицам. Мама не отрывалась от бинокля, но ее сбивчивое дыхание подсказывало мне что я все делаю правильно. Она начала сама прижиматься ко мне, сначала совсем чуть-чуть, потом сильнее, шевеля попой так, чтобы каменной твердости бугор на моих штанах терся о ее ягодицы.

Выглянув через ее плечо я отметил, что Юрка с Женькой уже закончили. Мама опустила бинокль, но в остальном менять ничего не стала, по прежнему подставляя свою грудь моим рукам. Сквозь ее участившееся дыхание иногда прорывались легкие стоны, зад откровенно вилял, прижавшись к скрытому в штанах члену. Вдруг, когда я в очередной раз слегка сжал ее попавшие мне между пальцев соски, она издала громкий, не сдерживаемый более вскрик, напряглась всем телом в моих руках и через мгновение расслабилась, чуть не упав. Я вдруг понял, что только что довел собственную мать до оргазма. Осознав это, мое тело само выгнулось, вдавив член в мамину ягодицу и я понял, что кончаю прямо в трусы.

Выглянув через ее плечо я отметил, что Юрка с Женькой уже закончили. Мама опустила бинокль, но в остальном менять ничего не стала, по прежнему подставляя свою грудь моим рукам. Сквозь ее участившееся дыхание иногда прорывались легкие стоны, зад откровенно вилял, прижавшись к скрытому в штанах члену. Вдруг, когда я в очередной раз слегка сжал ее попавшие мне между пальцев соски, она издала громкий, не сдерживаемый более вскрик, напряглась всем телом в моих руках и через мгновение расслабилась, чуть не упав. Я вдруг понял, что только что довел собственную мать до оргазма. Осознав это, мое тело само выгнулось, вдавив член в мамину ягодицу и я понял, что кончаю прямо в трусы.

Добравшись до кровати, мы повалились на нее, тяжело дыша. — Вов, ты понял, что сейчас сделал? — грустно спросила она. — Понял. — И как я должна к этому относится? — Мам, ну ты же сама меня научила! Я же просто… Тут я задумался. Мне показалось, что для того чтобы удовлетворить женщину просто игр с грудью мало. Ну то есть для полного эффекта женщин надо трахать естественным образом. — Понимаешь, Вов… — мама пришла мне на помощь, правильно истолковав мою заминку — Иногда, достаточно редко, бывают женщины которые могут получить оргазм только от ласк груди. Такие, как я например. Если, конечно, это правильно делать. Я вот, дура, тебя научила. На свою голову. — Мам, ну прости. Я ж не знал… Если бы я в самом деле предполагал чем все закончится я бы десять раз подумал. Все-таки просто потрогать грудь — это одно. А почти трахнуть, во всяком случае с тем же результатом — это совсем другое. — Ладно, Вов, это я сама виновата. Знала же чем может кончится. Кстати, а сам-то ты как? Она не спрашивая разрешения положила руку на мои штаны спереди: — Ой! Промокло все. Давай, снимай быстренько, я сейчас застираю. — Да я сам… — Давай-давай! — не слушая моих возражений она стянула с меня штаны вместе с трусами, без интереса взглянула на опавший член и ушла. Мне показалось, что она немало озадачена произошедшим и пока не смогла решить что теперь делать. Я и сам был немного не в себе после всего. А ложась спать вдруг подумал, что несмотря на все сегодняшние события увидеть мамину грудь мне снова не удалось.

Добравшись до кровати, мы повалились на нее, тяжело дыша. — Вов, ты понял, что сейчас сделал? — грустно спросила она. — Понял. — И как я должна к этому относится? — Мам, ну ты же сама меня научила! Я же просто… Тут я задумался. Мне показалось, что для того чтобы удовлетворить женщину просто игр с грудью мало. Ну то есть для полного эффекта женщин надо трахать естественным образом. — Понимаешь, Вов… — мама пришла мне на помощь, правильно истолковав мою заминку — Иногда, достаточно редко, бывают женщины которые могут получить оргазм только от ласк груди. Такие, как я например. Если, конечно, это правильно делать. Я вот, дура, тебя научила. На свою голову. — Мам, ну прости. Я ж не знал… Если бы я в самом деле предполагал чем все закончится я бы десять раз подумал. Все-таки просто потрогать грудь — это одно. А почти трахнуть, во всяком случае с тем же результатом — это совсем другое. — Ладно, Вов, это я сама виновата. Знала же чем может кончится. Кстати, а сам-то ты как? Она не спрашивая разрешения положила руку на мои штаны спереди: — Ой! Промокло все. Давай, снимай быстренько, я сейчас застираю. — Да я сам… — Давай-давай! — не слушая моих возражений она стянула с меня штаны вместе с трусами, без интереса взглянула на опавший член и ушла. Мне показалось, что она немало озадачена произошедшим и пока не смогла решить что теперь делать. Я и сам был немного не в себе после всего. А ложась спать вдруг подумал, что несмотря на все сегодняшние события увидеть мамину грудь мне снова не удалось.

Наверное, в том что я полночи ворочался а потом спал до обеда был виноват вчерашний, насыщенный событиями день. Во всяком случае разбудила меня мама. — Вставай! Обедать пора! — растолкала она меня. — Наверное завтракать? — поправил я ее. — Обедать! Вставай, соня! На дворе давным-давно был белый день. Правда, на небе появились тучки, то и дело закрывающие солнце, но это нисколько не помешало Женьке снова загорать в ставшем уже привычным для меня виде. Это я заметил, как всегда первым делом выглянув в окно. — Что, на Женьку смотришь? — усмехнулась мама. — Нет, Вов, ну как они вчера, а? Посреди двора прям… Как ты думаешь, они догадываются что мы их могли увидеть? — Не знаю. Навряд ли. — Я тоже так думаю. — мама встала рядом, тоже разглядывая Женьку. — Вов, а тебе Женя нравится? — Это в каком смысле? — Как женщина. — Не знаю. Ничего вроде. — к такому вопросу я был не готов и потому ничего умнее сказать не смог. — А тебе Юрка? — Ну честно говоря, я бы не против с ним… Ну ты понял. — она неожиданно серьезно посмотрела на меня. — Ты же мне это разрешишь? От такой честности я ненадолго впал в ступор. — Я подумала, что после вчерашнего нашего… гм… разговора мы с тобой можем обсуждать такие темы. — пояснила она. Я только молча кивнул, что было расценено ей как согласие по обеим вопросам. — Но мне будет нужна твоя помощь. — предупредила она. — Как это? — С Женькой. Я хочу их сегодня вечером в гости позвать. Стол накроем, посидим… Надо, чтобы ты Женьку в нужный момент отвлек. Чердак ей свой покажи что ли. Или в сад своди. Хотя бы на полчасика, а лучше на час. — Попробую… а вдруг она не захочет? — Ты, главное, попробуй… Скажи, что с чердака их участок виден. Она обязательно захочет поглядеть что именно ты мог оттуда рассмотреть. — Попробую. — повторил я.

Наверное, в том что я полночи ворочался а потом спал до обеда был виноват вчерашний, насыщенный событиями день. Во всяком случае разбудила меня мама. — Вставай! Обедать пора! — растолкала она меня. — Наверное завтракать? — поправил я ее. — Обедать! Вставай, соня! На дворе давным-давно был белый день. Правда, на небе появились тучки, то и дело закрывающие солнце, но это нисколько не помешало Женьке снова загорать в ставшем уже привычным для меня виде. Это я заметил, как всегда первым делом выглянув в окно. — Что, на Женьку смотришь? — усмехнулась мама. — Нет, Вов, ну как они вчера, а? Посреди двора прям… Как ты думаешь, они догадываются что мы их могли увидеть? — Не знаю. Навряд ли. — Я тоже так думаю. — мама встала рядом, тоже разглядывая Женьку. — Вов, а тебе Женя нравится? — Это в каком смысле? — Как женщина. — Не знаю. Ничего вроде. — к такому вопросу я был не готов и потому ничего умнее сказать не смог. — А тебе Юрка? — Ну честно говоря, я бы не против с ним… Ну ты понял. — она неожиданно серьезно посмотрела на меня. — Ты же мне это разрешишь? От такой честности я ненадолго впал в ступор. — Я подумала, что после вчерашнего нашего… гм… разговора мы с тобой можем обсуждать такие темы. — пояснила она. Я только молча кивнул, что было расценено ей как согласие по обеим вопросам. — Но мне будет нужна твоя помощь. — предупредила она. — Как это? — С Женькой. Я хочу их сегодня вечером в гости позвать. Стол накроем, посидим… Надо, чтобы ты Женьку в нужный момент отвлек. Чердак ей свой покажи что ли. Или в сад своди. Хотя бы на полчасика, а лучше на час. — Попробую… а вдруг она не захочет? — Ты, главное, попробуй… Скажи, что с чердака их участок виден. Она обязательно захочет поглядеть что именно ты мог оттуда рассмотреть. — Попробую. — повторил я.

Пообедав, мы сходили на речку окунуться, а на обратном пути завернули к ребятам. Калитку открыла Женя, в полном купальнике, хотя я в глубине души и надеялся что она будет в том же виде, в котором загорает. Мама посетовала на то, что жить здесь скучно, народу нет, а потому мы, оставшиеся, вчетвером обязательно должны собраться вечером за столом и выпить по бокальчику вина. Подошедший Юрик сходу одобрил это предложение. Женя тоже согласилась, предварительно уточнив, правда, будут ли там братцы. Я, честно говоря, не понял, чего ей хотелось — чтобы были или наоборот.

Пообедав, мы сходили на речку окунуться, а на обратном пути завернули к ребятам. Калитку открыла Женя, в полном купальнике, хотя я в глубине души и надеялся что она будет в том же виде, в котором загорает. Мама посетовала на то, что жить здесь скучно, народу нет, а потому мы, оставшиеся, вчетвером обязательно должны собраться вечером за столом и выпить по бокальчику вина. Подошедший Юрик сходу одобрил это предложение. Женя тоже согласилась, предварительно уточнив, правда, будут ли там братцы. Я, честно говоря, не понял, чего ей хотелось — чтобы были или наоборот.

Договорившись обо всем, мы вернулись домой. Мама провела ревизию продуктов и отправила меня в магазин. В этот раз я шел один и потому добрался туда быстро. Та же продавщица в том же виде меня узнала, поздоровалась и выдала все согласно подготовленному мамой списку. На обратном пути я замедлил шаг возле памятного места, словно ожидая вновь увидеть там усатого и его женщин, но чуда не случилось. Зато потом, уже в деревне, я встретил Светлану. Некоторое время мы шли вместе. — Вов, так когда тебя в гости ждать? — интересовалась она, кокетливо прижимаясь ко мне бедром. — Ты же обещал. — Приду. Вот прям на днях загляну! Я же только вчера пообещал! — Па-а-адумаешь… вчера. Мы с Валькой по тебе скучаем.. — Да некогда пока. Дом ремонтировать надо, убираться… мама не поймет, если я уйду. — про сегодняшний визит Юрки с женой я решил не говорить. А то вдруг тоже напросятся, а у нас с мамой другие планы. — А вы вместе с ней приходите! — она снова прижалась ко мне. — Сашке она понравилась, она не пожалеет! О как! — удивился я. — Надо понимать, усатый в семейном кругу намекнул что не прочь маму трахнуть, а эти и рады помочь. Ну нифига ж себе семейка! А я, надо понимать, в это время буду занят его женой. Я так живо представил себе эту картину, что рука сама собой схватила Светлану за ягодицу. — Ой! — чуть громче чем следовало вскрикнула она — Вов, ты что? Не здесь же, люди смотрят! — Какие люди? — оглядел я безжизненные дома. — Мало ли… Хочешь, пошли к нам прямо сейчас? С некоторым сожалением я отклонил это предложение. Мне и в самом деле стоило поторопится, солнце уже близилось к закату.

Договорившись обо всем, мы вернулись домой. Мама провела ревизию продуктов и отправила меня в магазин. В этот раз я шел один и потому добрался туда быстро. Та же продавщица в том же виде меня узнала, поздоровалась и выдала все согласно подготовленному мамой списку. На обратном пути я замедлил шаг возле памятного места, словно ожидая вновь увидеть там усатого и его женщин, но чуда не случилось. Зато потом, уже в деревне, я встретил Светлану. Некоторое время мы шли вместе. — Вов, так когда тебя в гости ждать? — интересовалась она, кокетливо прижимаясь ко мне бедром. — Ты же обещал. — Приду. Вот прям на днях загляну! Я же только вчера пообещал! — Па-а-адумаешь… вчера. Мы с Валькой по тебе скучаем.. — Да некогда пока. Дом ремонтировать надо, убираться… мама не поймет, если я уйду. — про сегодняшний визит Юрки с женой я решил не говорить. А то вдруг тоже напросятся, а у нас с мамой другие планы. — А вы вместе с ней приходите! — она снова прижалась ко мне. — Сашке она понравилась, она не пожалеет! О как! — удивился я. — Надо понимать, усатый в семейном кругу намекнул что не прочь маму трахнуть, а эти и рады помочь. Ну нифига ж себе семейка! А я, надо понимать, в это время буду занят его женой. Я так живо представил себе эту картину, что рука сама собой схватила Светлану за ягодицу. — Ой! — чуть громче чем следовало вскрикнула она — Вов, ты что? Не здесь же, люди смотрят! — Какие люди? — оглядел я безжизненные дома. — Мало ли… Хочешь, пошли к нам прямо сейчас? С некоторым сожалением я отклонил это предложение. Мне и в самом деле стоило поторопится, солнце уже близилось к закату.

Мама в коротком, до середины бедер, халате накрывала на стол. — Ну наконец-то! — встретила она меня — Ребята с минуты на минуту придут, а ты ходишь где-то! — А что такого!? — обиделся я — Нормально хожу. Прошлый раз еще дольше ходил. — Кстати, а почему дольше? Я только раскрыл рот, чтобы рассказать про особенности семьи усатого, как в калитке возник Юрка, бережно держа в руках бутылку. Из-за его плеча выглядывала, улыбаясь, Женя.

Мама в коротком, до середины бедер, халате накрывала на стол. — Ну наконец-то! — встретила она меня — Ребята с минуты на минуту придут, а ты ходишь где-то! — А что такого!? — обиделся я — Нормально хожу. Прошлый раз еще дольше ходил. — Кстати, а почему дольше? Я только раскрыл рот, чтобы рассказать про особенности семьи усатого, как в калитке возник Юрка, бережно держа в руках бутылку. Из-за его плеча выглядывала, улыбаясь, Женя.

Первая бутылка закончилась на удивление быстро. Причем мне по молодости лет из нее почти ничего не досталось. Юрик, как обычно, пил не стесняясь, но и Женя не отставала. Наверное, на нее расслабляюще действовало отсутствие потенциально опасных братцев. У мамы глазки тоже подозрительно заблестели. Ее предложение показать гостям наш участок было встречено бурным одобрением. Все трое неуклюже выбрались из-за стола и покачиваясь побрели в сад. Я не пошел — было лень, да и что я там не видел?

Первая бутылка закончилась на удивление быстро. Причем мне по молодости лет из нее почти ничего не досталось. Юрик, как обычно, пил не стесняясь, но и Женя не отставала. Наверное, на нее расслабляюще действовало отсутствие потенциально опасных братцев. У мамы глазки тоже подозрительно заблестели. Ее предложение показать гостям наш участок было встречено бурным одобрением. Все трое неуклюже выбрались из-за стола и покачиваясь побрели в сад. Я не пошел — было лень, да и что я там не видел?

Через полчаса они вернулись. Женя спросила, где тут у нас туалет и отлучилась в указанном направлении. Мама жаловалась, что сад неухожен, зарос чем попало и она сейчас даже поцарапалась. При этом она продемонстрировала царапину Юрке, поставив одну ногу рядом с ним на скамейку и указывая куда-то в район колена. Короткий халат задрался еще выше, а Юрка громко сглотнул, уставившись вдоль ее обнажившегося бедра в темноту под халатом, но тут вернулась его жена и мама приняла приличную позу.

Через полчаса они вернулись. Женя спросила, где тут у нас туалет и отлучилась в указанном направлении. Мама жаловалась, что сад неухожен, зарос чем попало и она сейчас даже поцарапалась. При этом она продемонстрировала царапину Юрке, поставив одну ногу рядом с ним на скамейку и указывая куда-то в район колена. Короткий халат задрался еще выше, а Юрка громко сглотнул, уставившись вдоль ее обнажившегося бедра в темноту под халатом, но тут вернулась его жена и мама приняла приличную позу.

Еще через полбутылки, что соответствовало примерно часу, мама пожаловалась Юрику на провалившийся в спальне пол. На самом деле там дело было в сущей ерунде и даже я знал как все исправить, но у мамы были свои соображения об этом на сегодня. Юрик расправил плечи и заявил, что он лучший специалист по полам в округе. После нескольких неудачных попыток объяснить проблему на словах было решено прямо сейчас пойти и посмотреть лично. Польщенный доверием Юрка надулся как индюк. Это выражение я слышал давно, но воочию гордую птицу увидел только сегодня возле магазина. Так вот Юрка точь-в-точь так же вышагивал к крыльцу, выпятив грудь и гордо поглядывая по сторонам. Мама шла впереди, я за ним, а сзади плелась Женька. — Вот тут. — указала мама Юрке в угол. — Г-г-где? — вгляделся он в темноту. — Ну вот же! Иди сюда, ближе! — мама стала на четвереньки, тыча пальцем в край доски у стены. Халат на ней сзади задрался совсем уж бесстыдно, едва прикрывая попу. Юрка, забыв зачем пришел, уставился на нее, механическим движением поправил член и оглянулся на жену. К счастью, когда мы сюда пришли я остановился в дверном проеме и закрыл собой Женьке весь обзор. Тем более она с самого начала не проявляла интереса к этим строительным делам. Но теперь я понял, что ее пора отсюда уводить. — Юра, что ты там такое увидел? — позвала его мама. — Подойди, посмотри поближе, руками потрогай! Для меня эта фраза прозвучала крайне двусмысленно. Тем более я-то видел куда он смотрит. — Пошли, Жень, все равно мы в этом ничего не понимаем. — повернулся я к Юркиной жене. — Давай я тебе лучше свой чердак покажу. — Ты на чердаке живешь? — А что? Просторно, никто мимо не ходит… А вид какой! При этом я ненавязчиво подталкивал ее к лестнице, слыша за спиной: — Юр, еще вот здесь попробуй… чувствуешь? Женя довольно уверенно поднялась по качающейся лестнице и исчезла в люке. Я взобрался следом, слегка жалея что на ней не юбка а шорты. — А ничего у тебя тут… — одобрила она интерьер. — Чисто. Долго убирался? — Долго. Тут все завалено было. — У нас тоже чердак есть. Только все руки не доходят… Она подошла к окну. — О, гляди, речка видна! И пляж! Наверное, днем разглядеть можно кто там загорает? Женя полюбовалась видом еще немного и перешла к другому окну: — Та-а-ак… А тут у нас что? — Ну вот там братья живут. — начал показывать я. — Вон там уса… тьфу, Александр… — Да ладно тебе! — рассмеялась Женя. — Я его тоже усатым называю. Постой, а вот там — это же наш дом!? — Ваш… Некоторое время она молчала, что-то прикидывая. Потом спросила: — Так тебе, получается, видно как я загораю? — Ну да… — мне стало немного стыдно, но не настолько чтобы бухаться на колени и вымаливать прощение. — Я ж не виноват что окно сюда выходит. — Подожди-подожди… — наморщила она лоб. — А ты вообще часто сюда смотришь? — Ты как спросишь… как будто у меня график какой… Она опять задумалась. — Да видел я вас с Юркой, видел… — признался я, догадываясь что именно она хочет выяснить, но не знает как. Женя покраснела, так, что это стало видно даже в полумраке чердака. — На столе? — выдавила из себя она. — Нет, на кресле. Вчера. — Понятно. Это все Юрка. — пожаловалась она. — Подавай ему экзотику, чтобы в разных нетрадиционных местах. Никто не видит, никто не видит! Ага, как же, никто!

Еще через полбутылки, что соответствовало примерно часу, мама пожаловалась Юрику на провалившийся в спальне пол. На самом деле там дело было в сущей ерунде и даже я знал как все исправить, но у мамы были свои соображения об этом на сегодня. Юрик расправил плечи и заявил, что он лучший специалист по полам в округе. После нескольких неудачных попыток объяснить проблему на словах было решено прямо сейчас пойти и посмотреть лично. Польщенный доверием Юрка надулся как индюк. Это выражение я слышал давно, но воочию гордую птицу увидел только сегодня возле магазина. Так вот Юрка точь-в-точь так же вышагивал к крыльцу, выпятив грудь и гордо поглядывая по сторонам. Мама шла впереди, я за ним, а сзади плелась Женька. — Вот тут. — указала мама Юрке в угол. — Г-г-где? — вгляделся он в темноту. — Ну вот же! Иди сюда, ближе! — мама стала на четвереньки, тыча пальцем в край доски у стены. Халат на ней сзади задрался совсем уж бесстыдно, едва прикрывая попу. Юрка, забыв зачем пришел, уставился на нее, механическим движением поправил член и оглянулся на жену. К счастью, когда мы сюда пришли я остановился в дверном проеме и закрыл собой Женьке весь обзор. Тем более она с самого начала не проявляла интереса к этим строительным делам. Но теперь я понял, что ее пора отсюда уводить. — Юра, что ты там такое увидел? — позвала его мама. — Подойди, посмотри поближе, руками потрогай! Для меня эта фраза прозвучала крайне двусмысленно. Тем более я-то видел куда он смотрит. — Пошли, Жень, все равно мы в этом ничего не понимаем. — повернулся я к Юркиной жене. — Давай я тебе лучше свой чердак покажу. — Ты на чердаке живешь? — А что? Просторно, никто мимо не ходит… А вид какой! При этом я ненавязчиво подталкивал ее к лестнице, слыша за спиной: — Юр, еще вот здесь попробуй… чувствуешь? Женя довольно уверенно поднялась по качающейся лестнице и исчезла в люке. Я взобрался следом, слегка жалея что на ней не юбка а шорты. — А ничего у тебя тут… — одобрила она интерьер. — Чисто. Долго убирался? — Долго. Тут все завалено было. — У нас тоже чердак есть. Только все руки не доходят… Она подошла к окну. — О, гляди, речка видна! И пляж! Наверное, днем разглядеть можно кто там загорает? Женя полюбовалась видом еще немного и перешла к другому окну: — Та-а-ак… А тут у нас что? — Ну вот там братья живут. — начал показывать я. — Вон там уса… тьфу, Александр… — Да ладно тебе! — рассмеялась Женя. — Я его тоже усатым называю. Постой, а вот там — это же наш дом!? — Ваш… Некоторое время она молчала, что-то прикидывая. Потом спросила: — Так тебе, получается, видно как я загораю? — Ну да… — мне стало немного стыдно, но не настолько чтобы бухаться на колени и вымаливать прощение. — Я ж не виноват что окно сюда выходит. — Подожди-подожди… — наморщила она лоб. — А ты вообще часто сюда смотришь? — Ты как спросишь… как будто у меня график какой… Она опять задумалась. — Да видел я вас с Юркой, видел… — признался я, догадываясь что именно она хочет выяснить, но не знает как. Женя покраснела, так, что это стало видно даже в полумраке чердака. — На столе? — выдавила из себя она. — Нет, на кресле. Вчера. — Понятно. Это все Юрка. — пожаловалась она. — Подавай ему экзотику, чтобы в разных нетрадиционных местах. Никто не видит, никто не видит! Ага, как же, никто!

Я слушал ее вполуха, одновременно прислушиваясь к доносящемуся снизу ритмичному поскрипыванию кровати. Женька, глянув на меня, тоже замолчала и прислушалась. — Вов… — шепнула она, заглядывая мне в лицо — Вов, я правильно понимаю? Они там… Твоя мать и мой Юрка… Они там трахаются? — А что? — попытался я сделать равнодушное лицо. — Вов, ты не понял! — встряхнув меня, громко зашипела Женька. — Они трахаются! Мы же в любую минуту можем к ним зайти и это увидеть! Получается, твоя мать трахается практически при сыне, а Юрка — при жене! В открытую! — Мало ли что Юрка делает под воздействием алкоголя? Может, он вообще сейчас думает что с тобой лежит! — Ну да… очень легко перепутать сиськи твоей матери и мои… — она натянула на груди футболку, так, чтобы она обтянула ее первый размер. Ну или второй. Проступившие на ткани соски подсказали мне, что и сегодня лифчика на Жене нет. — Зато тебе лифчик не нужен! — озвучил я увиденное. — Вон как торчат классно. — Правда? Ну да, торчат. Только все равно мало. — Женская грудь должна вмещаться в мужскую руку! — выдал я услышанную когда-то фразу. — Это смотря какого размера у мужчины рука… Я сразу вспомнил здоровую Пашкину лапу, в которой Женькина грудь скрывалась полностью и, наверное, еще оставалось место. Но в ответ показал ей свою ладонь. Женя посмотрела на нее и вдруг сдернула с себя футболку: — Ну попробуй…

Я слушал ее вполуха, одновременно прислушиваясь к доносящемуся снизу ритмичному поскрипыванию кровати. Женька, глянув на меня, тоже замолчала и прислушалась. — Вов… — шепнула она, заглядывая мне в лицо — Вов, я правильно понимаю? Они там… Твоя мать и мой Юрка… Они там трахаются? — А что? — попытался я сделать равнодушное лицо. — Вов, ты не понял! — встряхнув меня, громко зашипела Женька. — Они трахаются! Мы же в любую минуту можем к ним зайти и это увидеть! Получается, твоя мать трахается практически при сыне, а Юрка — при жене! В открытую! — Мало ли что Юрка делает под воздействием алкоголя? Может, он вообще сейчас думает что с тобой лежит! — Ну да… очень легко перепутать сиськи твоей матери и мои… — она натянула на груди футболку, так, чтобы она обтянула ее первый размер. Ну или второй. Проступившие на ткани соски подсказали мне, что и сегодня лифчика на Жене нет. — Зато тебе лифчик не нужен! — озвучил я увиденное. — Вон как торчат классно. — Правда? Ну да, торчат. Только все равно мало. — Женская грудь должна вмещаться в мужскую руку! — выдал я услышанную когда-то фразу. — Это смотря какого размера у мужчины рука… Я сразу вспомнил здоровую Пашкину лапу, в которой Женькина грудь скрывалась полностью и, наверное, еще оставалось место. Но в ответ показал ей свою ладонь. Женя посмотрела на нее и вдруг сдернула с себя футболку: — Ну попробуй…

На ощупь ее грудь показалась мне намного более упругой чем мамина. И конечно намного меньше. И, разумеется, в руку мне все равно не вместилась. Однако я честно старался, ощупав оба ее твердых холмика со всех сторон. — Хватит. — наконец сказала она. — Не вышло у тебя. — Подожди, дай еще разок попробую… — Ну-ну… Однако теперь я не стал заниматься ерундой, а применил полученные от мамы знания. — Ты чего? — не поняла Женя, когда вместо того чтобы мять, я легким касанием провел по груди сбоку. — Сейчас… подожди…

На ощупь ее грудь показалась мне намного более упругой чем мамина. И конечно намного меньше. И, разумеется, в руку мне все равно не вместилась. Однако я честно старался, ощупав оба ее твердых холмика со всех сторон. — Хватит. — наконец сказала она. — Не вышло у тебя. — Подожди, дай еще разок попробую… — Ну-ну… Однако теперь я не стал заниматься ерундой, а применил полученные от мамы знания. — Ты чего? — не поняла Женя, когда вместо того чтобы мять, я легким касанием провел по груди сбоку. — Сейчас… подожди…

С каждым движением я чувствовал себя увереннее. Женя больше не возражала, позволяя мне делать с грудью что угодно. Взглянув на нее, я отметил, что глаза ее закрыты, а дыхание стало плавным и глубоким. Внизу к скрипу кровати добавились женские стоны. Член стоял как каменный, больно упершись в трусы. — Ф-ф-ф-ф-ф… — выдохнула Женя и открыла глаза. — Вов, хочешь меня трахнуть? И на мой ошарашенный взгляд пояснила: — А что, этот гад там трахается, а я чем хуже? Тем более я тут с тобой и так едва не кончаю. Где ж ты так научился? — Так они скоро наверное закончат и нас искать будут… — проигнорировал я последний вопрос, подходя, однако, вслед за ней к кровати. — Не скоро. — Женя расстегнула шортики и перешагнула через них, оставшись в желтых трусиках. — Юрка когда выпьет часами может трахать. Ну чего ты ждешь?! Раздевайся и сними с меня эти чертовы трусы! Она откинулась на кровать. Я торопливо сбросил с себя все и потянул с нее последний предмет, глядя как передо мной обнажается лобок. — Ну давай же! — затащила она меня на себя. — Сколько можно ждать! Я лег сверху, но член уперся куда-то не туда. Сунув между нами руку я попытался направить его куда нужно, но второпях опять не попал. — Вов, первый раз, да? — шевельнулась подо мной Женя. — Первый… — Дай, я сама… Тонкие пальчики прикоснулись к члену, чуть приподняли и головка провалилась в жаркую глубину. Все мои чувства сосредоточились на поверхности полового органа, охваченного со всех сторон тесным влагалищем. Я замер, наслаждаясь этим ощущением, но тут мою поясницу обхватили женские ноги, подталкиванием давая понять что от меня ждут. Я начал двигаться, с каждым толчком все смелее трахая Женьку. Я трахаюсь! — переполнял меня восторг. — По настоящему! Каждая клеточка моего тела ликовала, когда член, раздвигая стенки, врывался в Женькино лоно, заставляя ее тихо охнуть. Внизу особенно громко закричала, кончая, мама, а вслед за ней и Женька задергалась подо мной, тесно сжимая влагалищем член. От чувства, что это я, именно я довел ее до оргазма я и сам кончил, запоздало подумав, что в нее, наверно, не стоило бы. Но вытащить член было выше моих сил и потому вся сперма хлынула прямо в стонущую подо мной Женьку. — Слезь с меня. — потребовала она через минуту. — Ты тяжелый. Я скатился с нее, оставшись рядом и не убирая руку с груди. — Поздравляю тебя с потерей девственности! — повернулась она ко мне. — Ты рад? — Спрашиваешь! — Вот уж не думала, что буду помогать с этим делом соседскому пацану. А главное, и самой понравилось! Может повторим? — Да я это… — поглядел я на мягкий

С каждым движением я чувствовал себя увереннее. Женя больше не возражала, позволяя мне делать с грудью что угодно. Взглянув на нее, я отметил, что глаза ее закрыты, а дыхание стало плавным и глубоким. Внизу к скрипу кровати добавились женские стоны. Член стоял как каменный, больно упершись в трусы. — Ф-ф-ф-ф-ф… — выдохнула Женя и открыла глаза. — Вов, хочешь меня трахнуть? И на мой ошарашенный взгляд пояснила: — А что, этот гад там трахается, а я чем хуже? Тем более я тут с тобой и так едва не кончаю. Где ж ты так научился? — Так они скоро наверное закончат и нас искать будут… — проигнорировал я последний вопрос, подходя, однако, вслед за ней к кровати. — Не скоро. — Женя расстегнула шортики и перешагнула через них, оставшись в желтых трусиках. — Юрка когда выпьет часами может трахать. Ну чего ты ждешь?! Раздевайся и сними с меня эти чертовы трусы! Она откинулась на кровать. Я торопливо сбросил с себя все и потянул с нее последний предмет, глядя как передо мной обнажается лобок. — Ну давай же! — затащила она меня на себя. — Сколько можно ждать! Я лег сверху, но член уперся куда-то не туда. Сунув между нами руку я попытался направить его куда нужно, но второпях опять не попал. — Вов, первый раз, да? — шевельнулась подо мной Женя. — Первый… — Дай, я сама… Тонкие пальчики прикоснулись к члену, чуть приподняли и головка провалилась в жаркую глубину. Все мои чувства сосредоточились на поверхности полового органа, охваченного со всех сторон тесным влагалищем. Я замер, наслаждаясь этим ощущением, но тут мою поясницу обхватили женские ноги, подталкиванием давая понять что от меня ждут. Я начал двигаться, с каждым толчком все смелее трахая Женьку. Я трахаюсь! — переполнял меня восторг. — По настоящему! Каждая клеточка моего тела ликовала, когда член, раздвигая стенки, врывался в Женькино лоно, заставляя ее тихо охнуть. Внизу особенно громко закричала, кончая, мама, а вслед за ней и Женька задергалась подо мной, тесно сжимая влагалищем член. От чувства, что это я, именно я довел ее до оргазма я и сам кончил, запоздало подумав, что в нее, наверно, не стоило бы. Но вытащить член было выше моих сил и потому вся сперма хлынула прямо в стонущую подо мной Женьку. — Слезь с меня. — потребовала она через минуту. — Ты тяжелый. Я скатился с нее, оставшись рядом и не убирая руку с груди. — Поздравляю тебя с потерей девственности! — повернулась она ко мне. — Ты рад? — Спрашиваешь! — Вот уж не думала, что буду помогать с этим делом соседскому пацану. А главное, и самой понравилось! Может повторим? — Да я это… — поглядел я на мягкий

139

139