«Отличная задница!», — сказал один из американских офицеров.

«Да, я видел ее, когда она приходила, чтобы предложить свои услуги», — ответил его собеседник. «Хорошая фигура, ноги от плеч, упругие сиськи, красивое лицо».

«Да, классные, женщины, подобные ей, снимают свои трусы по всей Италии. Голодные, рожают детей, без денег и еды. Раздвинуть ноги — единственная альтернатива».

«Слушай, ее муж был полковником, убит в Северной Африке. Отец погиб от бомбы. Профессор колледжа. Мы получаем высокосортное влагалище, друг мой».

«Она будет принимать в своем доме, на окраине города. Будет обслуживать четыре офицера в день — по два часа каждого за 15 баксов, или еда и сигареты, или 50 долларов за ночь».

Они говорили о Джине Фаломи, которая, становилась проституткой из отчаяния. Союзники захватили Сицилию после своего вторжения в 1943 году, вытеснив немцев.

Их прибытие в город Палермо привело к тому, что Джина приняла решение продать себя. Она поняла, что у американцев были деньги и еда в количествах, которые ни один из местных мужчин не мог предоставить. И она не хотела входить в бордель. В свои 30 лет она была в расцвете сил и самой красивой женщиной в городе.

После смерти ее мужа не было недостатка в мужчинах, которые хотели бы залезть ей в трусы. Ей с маленьким сыном нужен был человек, чтобы защитить их. Сначала было дело с молодым капитаном, прежде чем он был отправлен на войну, а затем пожилой женатый бизнесмен преследовал ее.

Это закончилось тем, что она предстала перед судом, обвиненная в поведении, которое может испортить общественную мораль и необходимости лишить ее родительских прав. Очень по-итальянски. Она была оправдана с умным адвокатом. Адвокат, который защищал ее — толстый ублюдок, очень четко дал понять, что его оплата будет ее телом.

Она уже спала с таким же неприятным бизнесменом за деньги и подарки, и позволила адвокату тоже лечь с ней в кровать. Конечно, эти истории обошли город, как лесной пожар, и она была прозвана «настоящей шлюхой» местными женщинами, которые ревновали к похоти, которую она породила, и к ее влиянию на их мужчин. Сестра адвоката заставила его расстаться с Джиной, которой оставалось бороться, чтобы поддержать сына и найти им еду. Она была предметом разговора в барах и привлекала голодные взгляды, когда шла по улицам в облегающих платьях, которые подчеркивали ее стройную фигуру.

Она отказалась от предложений немецких офицеров, когда они занимали этот район, несмотря на наличие у них продуктов и денег. Немцы хотели, чтобы она переехала в главный отель, который они превратили в бордель, но ее сбережения были исчерпаны, и блуд стал единственной альтернативой. Местные сутенеры знали о ее обстоятельствах и начали кружить вокруг, зная, что могут сделать большие деньги из такой «высококлассной юбки». Она поверглась нескольким агрессивным визитам, поскольку у нее не было защитника. Джина опасалась быть вынуждена работать на одного из них.

Ее сыну, Антонио, было всего четыре года, и он не знал, какое внимание привлекает его овдовевшая мать. Он должен был отправиться в дом к своей тете, в Мессину. Сердце Джины разрывалось, но он не мог оставаться в городе, когда она начнет блудить. Джина решила обслуживать американских офицеров, но не хотела, чтобы сутенер контролировал ее. Она решила пойти в штаб-квартиру США на площади и сделать им предложение. Она была заклеймена как городская шлюха, но не хотела такой оставаться. В ночь перед этим, она подготовилась, подстригла волосы вокруг влагалища и на лобке, побрила подмышки. Утром сделала прическу своим коротким, черным волосам.

На следующий день она собралась, пока ее сын еще спал. Она делала это для него, сказала она себе, когда она натягивала свой бюстгальтер, который поддерживал ее упругие, 3-го размера груди. Они всегда смущали ее как молодую женщину, но всегда привлекали глаза возбужденных мужчин. Темные чулки подчеркивали ее стройные, с красивыми икрами ноги.

Джина выбрала узкую черную юбку, которая была чуть выше ее колен и обтягивала ее круглые ягодицы, надела обтягивающую белую блузку и черный пиджак. Надев свои туфли с 4-х сантиметровыми каблуками, она, крутясь, посмотрела в зеркало. Затем она наложила макияж, накрасила губы ярко-красной помадой, нанесла розовые румяна на щеки и черную тушь на ресницы. Она выглядела как очень дорогая шлюха. Джина вздохнула, услышав, как ее сын проснулся.

Антонио еще не видел такой свою мать и заметил изменения, но он был слишком мал, чтобы думать об этом. Джина нервничала, когда она поставила ему завтрак. Ее желудок сжимался, но поворота назад не было. Она должна была взять его с собой, поскольку некому было присматривать за ним. Пожилая женщина, живущая поблизости, которая обычно это делала, в этот день отлучилась. Взяв Антонио за руку, она вышла на улицу, ее каблуки щелкали по асфальту, ее ягодицы двигались под узкой юбкой. Ее вскоре заметили.

«Эй, посмотри на это», сказал один мужчина.

«Что она сделала с собой?»

«Действительно, сейчас выглядит настоящей шлюхой».

Были предположения, что она собирается стать профессиональной проституткой. Теперь они увидели реальность. Джина осознала, что глаза смотрят за ней и услышали несколько свистов.

«Ба, как она выглядит?» сказал один.

«Как шлюха, которая она и есть», — ответил другой.

«У нее не должно быть ребенка с собой в такой одежде. Это неправильно».

«Куда она идет?»

«Не в публичный дом. Держу пари, что к янки. Она собирается в их офис, чтобы зарегистрироваться».

Каждая проститутка, которая работала в городе и предоставляла сексуальные услуги для армии, должна была получить специальную карточку и каждую неделю проверяться медиками, чтобы предотвратить распространение венерических болезней. Без карточки женщина могла быть арестована. Для этой цели был создан специальный офис, но Джина не хотела идти в один из борделей, работающих для солдат. Она хотела работать в своем собственном доме и должна была договориться с американским командованием, чтобы сделать это.

Антонио слышал свистки и видел, что люди смотрят на его мать

«Почему они свистят на нас, мама?», спросил он.

«Неважно, Антонио, не обращай внимания, — ответила его мать.

Джине не нравилась прогулка. Наконец они подошли к двери штаб-квартиры, охраняемой двумя крепкими военными полицейскими.

«Я хочу видеть офицера», — сказала Джина.

«Зачем?», — спросил один, гладя ощупывая глазами ее тело.

«Это важно», ответила она.

Двое мужчин ухмыльнулись друг другу.

«Прежде всего, нужно вас обыскать», — сказал один.

«Это необходимо?», — спросила она.

«Да, нужно».

Джина выглядела растеряно. Оба раздевали ее глазами. Она вошла в дверь.

«Эй, Гопкинс», — крикнул один из них солдату. «Возьми ребенка на время. Мы должны устроить его маме проверку на безопасность в комнате».

Антонио закричал, когда солдат пришел, чтобы взять его за руку. Джина наклонилась, чтобы попытаться успокоить его, а часовые с нетерпением ждали, ширинки их брюк уже натянулись. Неохотно он пошел с солдатом.

Джину провели в комнату для осмотра. Один из охранников не теряя времени, подтолкнул ее к стене, его лицо приблизилось к ее. Его руки ощупали ее ягодицы, а затем переместились вокруг, чтобы пощупать ее промежность через юбку.

«Ее определенно нужно раздеть для досмотра, а Бен».

«Да, Чарли, она может быть вражеским агентом, как Мати Хари».

Они смеялись. Чарли сжал ее грудь.

«Хорошая пара сисек», — сказал он.

«Дай мне почувствовать».

Бен занял его место, чтобы полапать ее тело.

Джине просто приходилось стоять и терпеть это.

«Ты пришла сюда, чтобы подписать соглашение на проституцию, детка?» — спросил он, подтягивая юбку вокруг ее бедер и просовывая руку между них.

«Нам надо убедиться, что ты не скрываешь что-либо в своей писе».

Он просунул свои пальцы под пояс юбки, а затем внутрь ее трусов. Они треснули, пока он искал вход в ее влагалище.

«Я хочу видеть офицера», — сказала она.

«Когда мы закончим, малышка», — сказал он и толкнул палец в ее вагину.

«Вот это настоящий, тщательный обыск, и еще нужно проверить твою задницу».

Она скривилась, когда он болезненно толкнул палец.

«Не понимаю, почему только офицеры должны веселиться», — засмеялся он.

«Посмотрим, твои груди».

Джина запротестовала, схватив свою блузку. Несколько пуговиц были сорваны, когда он раскрыл ее, чтобы оголить бюстгальтер.

«Черт», сказал он.

Другой часовой стоял за ней, снимая куртку. Остатки ее блузки были удалены, и Бен жестоко потянул за лифчик, заставляя Джину кричать, когда он пытался ее снять. Защелка расстегнулась, и ее груди оголились. Чарли сунул в них свое лицо и прикусил один из сосков. Джина закричала от боли.

«Какие сиськи», — сказал Бен.

Она заплакала, когда юбка с трусами была опущена на пол. Джина осталась голой. Чарли засунул палец ей в анус, когда она повернулась.

«Я буду трахать ее Бен, а потом она даст тебе. На колени, шлюха», — сказал он

Она была вынуждена встать на колени, когда Бен расстегнул свою ширинку, чтобы вытащить большой член, а Чарли спустил свои брюки.

«Лучшее влагалище, которое мы имели за эту войну, а», — сказал он.

«Да, очень аппетитное», — ответил Бен.

«ОК, начинай сосать, сучка».

Он схватил Джину за волосы и сунул ей лицо в напряженный член.

«Соси», — приказал он.

Она взяла его член в рот, чувствуя запах мочи, а затем в дверь постучали.

«Отвали», — крикнул Чарли.

«Это майор Коллинз, немедленно откройте эту дверь».

«Дерьмо», — выругался солдат, пытаясь вернуть свои член обратно в брюки.

Его друг тоже делал то же самое. Он быстро открыл дверь.

«Что, черт возьми, здесь происходит?» — крикнул Генри Коллинз, здоровый, но стройный офицер в возрасте 40 лет.

Он увидел, что Джина стоит на коленях на полу, пытаясь прикрыть свою наготу.

«Мы обыскивали ее, сэр», — ответил Чарли.

«Я вижу, что ты делаешь, солдат. Ты часовой на посту. Вы обе ответите. Убирайтесь». Они ушли.

«Кто ты, женщина?»

«Меня зовут Джина Фаломи», — сказала она, склонив голову и обхватив ее руками. Помада была смазана, прическа в беспорядке.

«Почему ты здесь?», — спросил он.

«Я хотела видеть офицера. Эти люди привели меня в эту комнату и …»

«Что ты хочешь?», — спросил он.

Джина посмотрела на него своими печальными глазами, униженная и стыдящаяся, что ее видят такой.

«Я пришла, чтобы предложить себя, как шлюху для офицеров», — ответила она.

«У нас есть специальное место для регистрации».

«Я знаю, но мне нужна специальная сделка. Индивидуальная работа на дому — не в борделе.

Я офицерская вдова».

Коллинз посмотрел на нее. Даже в ее растрепанном виде она была чертовски хороша.

«Хорошо, одевайся. Когда будешь готова, солдат отведет тебя в мой кабинет», — сказал он.